One small step for angel

Ларри Нивен, Джерри Пурнелл, Майкл Флинн, Падшие ангелы (Fallen Angels, 1991)

Одни говорят: мир умрет в огне,

Другие твердят про лед;

Я пробовал многое, кажется мне,

Огонь скорее подойдет.

Роберт Фрост, Огонь и лед

На приведенной здесь обложке сообщается, что в 1991-м творение тройственного союза стало бестселлером, и этому вполне можно поверить: примерно после Удара ступней Нивен и Пурнелл почти перестали получать крупные премии в романных номинациях, зато избавились от потребности внимательно вычитывать издательские контракты (ну ладно, положим, у Нивена, выходца из семьи нефтяных магнатов, ее никогда и не было, но эта подробность на блёрбах книг с его участием не афишируется). А вот переиздания к тридцатилетней годовщине не предвидится, хотя вполне возможно, что катастрофа техасской энергосети в феврале 2021-го придала бы ему аналогичный статус хита продаж.

Да, Землю Падших ангелов миновали Удар Ступней или Молотом Люцифера, но официального визита Полярной Лисы никто не отменял. Новый ледниковый период в разгаре, и человечество, не исключая полных отморозков, решает на практике дилемму Роберта Фроста.

И это как раз наше с вами настоящее начала 2020-х, слегка альтернативное, очень узнаваемое в этнокультурных аспектах, смехотворно отстающее от нашего мирового листа во всех информационных технологиях (BBS и портативные факсы — последнее слово здешней электроники и сетевых коммуникаций), зато существенно опережающее по части технологий космических — в наличии независимые хабитаты на НОО, микроволновая передача энергии и лунная база.

— Научные факультеты сопротивляются, после моей лекции мы собрали совещание, но тут дело в маркетинге и продажах. Чем больше тёплых тушек за партами, тем лучше. Этим всё и определяется. Мы заявили декану, что объективного подтверждения вся эта херня не имеет. Ты знаешь, что он ответил?

Небо приобрело стально-серый оттенок низкой, давящей облачности.

Шеррин уставилась в сумрак.

— Нет. И что?

— Он заявил, что декларируемая объективность материалистической науки есть изобретение белых мужчин-гетеросексуалов, засим на этот аргумент опираться невозможно.

Она метнула взгляд ему в лицо.

Для разнообразия он не смеялся.

Глобальный Север при участии России сражается с глобальным Югом, Канада, Аляска и Сибирь погребены под слоем льда толщиною в километры, а химерическая коалиция леваков и религиозных консерваторов, пришедшая к власти в США, объединена ненавистью к технократам и жителям орбитальных станций, хотя в действительности оледенение спровоцировано было как раз чересчур ревностной политикой борьбы с выбросами парниковых газов. Быт антарктических станций и вообще Южного полушария в книге никак не отражен, что досадно.

Но и Наверху жизнь не сказать чтобы райская: независимые станции “Мир” и “Фридом”, заменяющие в этом варианте реальности МКС, ежегодно приходится латать, утечки кислорода и азота неизбежны, и за новыми летучими материалами в атмосферу технофобской Земли на гиперзвуковиках отправляют тех, кто остродефицитному обществу русско-американских хабитатов иной пользы принести не способен.

Например, пацана-стилягу Гордона Таннера и космолетчика-полуинвалида Алекса Маклауда, пять раз испытавшего на себе холодные поцелуи вакуума и знающего, что любое новое свидание с пустотой окажется финальным для его кровеносной системы.

А что, если падшие ангелы не только выживут, но и попытаются воспарить обратно на огненном столпе?

Тогда им понадобится помощь заблудших душ, ускользающих от психиатрической помощи государства.

Другой рукой он ласкательно касался выцветшего металлического бока «Титана». Пушку он держал с некоторым пренебрежением, но ствол продолжал нацеливать Тору в живот.

— Они забрали ускорители, вот что они сделали. Её ускорители. Говорили, опасные. Ха! Да что они могут об этом знать? Без топлива… — Его губы сжались в скорбную линию.

Тор отступил на шаг.

— Какого топлива, Рон?

Коул опёрся на «Титан» и стал качать головой.

— Нет-нет. Не улететь нам в космос налегке, жира слишком мало в молочке.— Он закивал с видом мудреца. Рука, державшая пушку, упала.

— Рон, — требовательно спросил Тор, — что с тобой произошло?

— Хе-хе. Гуси по небу летят. Кто из дому, кто в дом. Кто над кукушкиным гнездом…

— Электрошок, — сказал Фанг. — Наркотики. Они, наверное, его подлечили. В одном из своих центров психиатрической коррекции.

Как уже отмечено выше, Падшие ангелы стали библиографической редкостью, и на первый взгляд такое обстоятельство поражает. Ведь этот совершенный в своем роде капустниковый roman à clef, гимн анархо-либертарианству в прозе и фильковых стихах, написанный тайными властителями фэндома (ТВФ) для фэнов и о фэнах, казалось бы, должен потягаться в популярности с выходившим одновременно Пламенем над бездной. Да и две довольно престижных премии (Prometheus Award и японская “Сэйун”) отмечены звездочками на его элероне.

Трехаус часто служил станцией на Подземной Фэн-дороге. Дом ломился от коллекционных предметов из сферы НФ и фэнтези: обычно они хранились в тайных помещениях ниже подвала, но по случаю конвента оттуда многое извлекли. На стенах висели картины: обычные дриады, лесные эльфы и прочие фэнтезийные сюжеты. Теперь, однако, многие завесили вторым сюжетом, научно-фантастическим. Принты старых обложек «Эстаундинг», солнца и туманности, космические корабли в диковинных ливреях, мужчины в скафандрах со шлемами, напоминающими аквариумы, и женщины в бронзовых бюстгальтерах, убегающие от жукоглазых монстров. Красота-то какая. Чак едва не разрыдался от восторга.

Однако Падшие ангелы уникальны в англосферной фантастике и другими особенностями, более мрачными.

Например, тем, что роман предельно неполиткорректен, идя вразрез со всеми тенденциями эволюции (или инволюции) штатовских социума и фэндома, но при этом, в отличие от Доктора Аддера, Стеклянного молота, Далгрена или Бойцовского клуба, совершенно чужд контркультуре.

Тем, что он существенно опирается на комиксово-кинематографические субкультуры вроде треккеров, но достоин сертификата о свободе от красных рубашек.

Тем, что авторское трио с точностью, выстужающей кровь не слабее ледникового периода, предсказывает кривозеркальной сатирой американские настроения “холодной гражданской войны” — и допускает примечательную оплошность в ключевой посылке сюжета.

Какую?

Фэндом не попал под законодательный запрет и репрессии, но самоцензура и “культура отмены”, буйным цветом заполонившие его еще после инцидента с Грустными Щенками и геймергейта, справляются не хуже. Фэндом отнюдь не собирается восставать против нарождающейся фальшдемократической диктатуры экотеррористов, социальных воителей, гендерологов и ксенофобов. Наоборот, он ее горячо поддерживает, вплоть до демонстративного “исправления имен” в худших традициях культурных революций прошлого века.

Тем временем атлантическая меридиональная циркуляция, обеспечивающая весьма теплый, как для столь высоких широт, климат Британии, Исландии и Скандинавии, стала самой слабой за тысячу лет.

Сюжеты, посвященные апокалипсису в формате глобального похолодания, за последние полтора десятка лет практически отмерли: после выхода на экраны Послезавтра ничего навскидку и не припоминаешь, кроме Игры престолов, но ее к научной (хотя бы планетарно-вырожденческой) фантастике отнести, увы, уже не получится. Были они редки и в прошлом веке.

А ведь угроза эта одно время пользовалась пристальным вниманием ученых и футурологов (в те годы и возникла гипотеза “Земли-снежка”), концепция же климат-контроля в планетарном масштабе заняла уверенное место в НФ еще шестьдесят-семьдесят лет назад, стараниями Азимова, описавшего экуменополис Трантора, Кларка, предвосхитившего метеоспутники, и Херберта, показавшего, что экология может быть важнейшей из наук в НФ-эпике.

Но уже в начале 1990-х многие пропагандисты и аналитики, обслуживавшие “глобальный холодильник”, разморозили его, плавно мигрировали в лагерь адептов глобального потепления и с не меньшим энтузиазмом принялись сражаться за избавление планеты от парниковых газов. (Стоит напомнить ради методологической точности, что наиболее значителен среди таких газов вклад… водяного пара, а отнюдь не углекислого газа или метана, и 85% истории Земли прошло без ледниковых шапок на полюсах и вершинах гор.) Да и сам Нивен в совместной с Бенфордом Чаше небес благочинно упоминает о том, как Земля была близка к гибели из-за глобального потепления — скептиком на этот счет в авторской коллаборации Падших ангелов выступал не он, а Джерри Пурнелл.

Поэтому я уверен, что Падшим ангелам суждено остаться погребальным костром (или, точнее, огненным столпом) на закате эпохи, в которую адептов теории глобального потепления и экополицию можно было едко высмеивать, проблему солнечных нейтрино увязывать с минимумом Маундера и Малым ледниковым периодом, а фемфэнок на конвентах — игриво тискать за задницы.

Разве вы не знали, что величайшие проблемы научной фантастики ныне порождает сексизм, а особенно пренебрежение правами квиров и трансгендеров? Ну так теперь знаете.

А кто считает иначе, вправе искать себе другую планету взамен оледеневшей Земли и другие стандарты женской красоты.

В конце концов, если сильно захотеть, можно в космос полететь.

LoadedDice