Walking on glass road
Кевин Уэйн Джетер, Стеклянный молот (The Glass Hammer, 1985)
Киберпанк, конечно, не мертв, а, подобно року, хэви и дэту, возрождается в каждом поколении, иногда претерпевая перекрестное опыление с другими жанрами (чаще всего космооперой), но переход к новеллизациям кино, игр и прочим межавторским проектам — отнюдь не лучшая участь, какой можно пожелать автору этого направления, хотя и самая частая.
Чуть не постигла эта “малая смерть” и Кевина Джетера. Как я уже не раз отмечал, с этим именем по справедливости-то и должен быть синонимичен ранний киберпанк, однако Доктора Аддера, написанного еще в начале 1970-х, удалось с большим трудом опубликовать только через дюжину лет, и так получилось, что в тот самый момент уже вышел в рейс ледокол с экипажем из нейромантиков.
Доктору Аддеру предпослано восторженное предисловие Дика, но сам ФКД в печати эту книгу уже не увидел — он умер в 1982-м, назначив Джетера душеприказчиком (на страницах Стеклянного молота Дик с теплотой выведен в образе Бишофски, а вот его экс-женам, объединенным в персонаже Лины, порядком досталось). Этим, собственно, и поясняется довольно быстрое переключение Кевина в режим новеллизатора и проектного координатора: кому, как не Джетеру, было разгребать багаж, забытый Бегущим по лезвию бритвы в накопителе земного министерства трансмиграции. Термин Bladerunner, кстати, вредно калькировать: на американском жаргоне он означает незаконного торговца хирургическими инструментами и “стекловарными” наркотиками — в этом смысле персонаж Дика и Вильнёва ближе не охотнику за андроидами, а как раз доктору Аддеру. Название экранизации, собственно, было подсказано Скотту и Дику именно Джетером.
Стеклянный молот, написанный последним из условной лос-анджелесской трилогии Джетера (но опубликованный вторым), представляет собою одновременно сиквел и параллакс Доктора Аддера. В том смысле, что действие романа происходит, кажется, спустя несколько лет после событий первой книги, но эти последние отнюдь не обязательны и даже как-то излишни для него. От Интерфейса и его обитателей из Доктора Аддера, по впечатлению, не осталось и памяти, но свято место пусто не бывает. Жизнь в Финиксе и Лос-Анджелесе после Второй гражданской войны понемногу налаживается, хотя федеральное правительство дальше Канзаса на запад соваться особо не желает и с облегчением спихнуло посильное благоустройство этих территорий на плечи корпораций да разношерстного конгломерата сектантов. В мертвом Лос-Анджелесе первой книги едва билась неоновая жилка Интерфейса с его уродами, байкерами, рокерами, проповедниками и шлюхами, да и ту быстро перерезали хирургическими ножницами.
На смену доброму доктору явился Арбентон, голливудский режиссер боевиков классической школы, а нынче главный редактор гоночного реалити-шоу. Но если радиоведущий KCID, сиречь Ф. К. Дик, вынужден был кочевать по руинам с переносным диджейским пультом, работающим от солнечных батареек, то Арбентон может похвастаться официальной должностью в “Спид-Дэт Продакшенс” и офисом на сороковом этаже в обшарпанной офисной высотке. Туда даже можно приехать на лифте, если электричество по пути наверх не вырубится.
Огненная буря, охватившая ЛА и округ Ориндж после великой психосимволической битвы, улеглась — да и полыхала ли она в действительности или только в наркотическом бреду, сросшемся с виртуальностью? В любом случае, теперь телесная реконструкция совершается в прохладе и чистоте больницы: больше не нужно побираться у черных кованых врат посередине Интерфейса. Заброшенным армейским спутникам нашлась работка повеселее, чем отслеживать советских ковбоев и анархистов Манфредовского Фронта Освобождения Среднего Запада: от Мериды до Шэньчжэня в заводских общагах припавшие к экранам болельщики следят, все ли машины в очередном заезде увернутся от лазерного карающего перста или для кого-то из гонщиков пит-стоп станет вечным.
Доктор Аддер выказал себя богом-неудачником, но одному из пилотов не достанется и этой роли: Шюйлер лишь отец грядущего бога, а у розы на витражном стекле роддома, где предстоит появиться на свет новому мессии, со времен Вильгельма Баскервильского прорезались ядовитые шипы.
Несмотря на россыпь мрачных и оригинальных идей, которыми щедро сдобрена небольшая книга, сопереживать богоотцу получается плохо: к добру или к худу для авторского замысла, но ассистентка редактора Арбентона и вечно следующая за ней по пятам тень, навязчиво похожие на ассистентку сыщика Эшманна и теневых операторов Тракта Кефаучи, вызывают парадоксально бóльшую симпатию, чем Шюйлер, застрявший в отбойнике у трассы между Финиксом и Лос-Анджелесом, Грегором Замзой и Бернаром Клервоским, Джоном Доу и Иксен Червенкой, антигероем и недогероем. Почему? Возможно, оттого, что в мире, из которого ушел бог-неудачник, доктор Аддер, мире, где новое божество только делает первые робкие шаги по стеклу, образовался до боли знакомый и понятный русскому читателю острый дефицит банального профессионализма, и маленькому гностику, ломающему любимые игрушки, хочется сделать мягкий массаж лица тяжелым тупым предметом.
Правда, боль распятия на монтажном столе несравнима с болью переделки на столе хирургическом, и если Доктора Аддера я рекомендую безоговорочно всем, кто интересуется киберпанком, то за Стеклянный молот лучше браться тем, у кого при виде нелинейной техники повествования, подобного обрывкам изодранного котом киносценария, сенсор художественного вкуса не сжимается в исчезающую точку. Или не скрывается глубоко в стволе гаубицы, взорвавшей Хабр.
LoadedDice