The man who went up woke

Недавнее интервью Марка Цукерберга The Information производит менее амбициозное впечатление, нежели послание к народам государства Facebook в начале трампистского междуцарствия. Но, впрочем, Цукерберг может теперь немного отдохнуть и расслабиться — настойчивая борьба корпораций Кремниевой Долины и “нового жречества”, спонсируемого ими, привела к успешному сносу палаток Четырехмильного цирка на Капитолийском холме, пускай и ценою “пламенных, но в целом мирных” протестов, цифровой охоты на ведьм и всемирной пандемии карантинов.

Эта последняя, по скромным оценкам, ускорила лет на 15 массовый сдвиг от офисной жизнедеятельности, сопряженной с постоянными физическими перемещениями, к удаленной работе и фрилансу (впрочем, если оглянуться на реальность Пращи Давида, то покажется, что он даже запаздывает).

Априори ничего плохого, кроме усиленного износа вашей личной электронной техники в режиме BYOD или юридической путаницы между людьми и котами, в том нет… если, конечно, вы обладаете достаточно развитой самодисциплиной, можете выделить под рабочие нужды личную комнату, не намерены потакать заказчику в ползучем отъедании вашего свободного времени под предлогом несказанно облегчившейся доступности, а стратегический запас финансового жирка позволяет смыть обнаглевшего работодателя в биде.

Но как насчет пресс-туров и прочих разновидностей оплачиваемых командировок, какими так прельщала работа в айтишной сфере и околотехнической журналистике? Вы задумывались, что без надоевших поездок на работу и непредсказуемых пробок в утренние вечерние часы пик не будет и этих путешествий? Нет? Вот и техноблогеры, похоже, застигнуты врасплох и подшивают к обзорам тестовые фото одно другого унылей.

А зря. По мнению Цукерберга, широкое внедрение гарнитур виртуальной и дополненной реальности позволит по желанию переноситься в любой уголок мира (разумеется, если у вас толстый интернет-канал, а региональные цензурные блокировки не предусмотрены), что радикально снизит число автомобильных поездок и авиаперелетов — и поможет очистить окружающую среду. Вдобавок отсутствие потребности в физическом доступе к офисному рабочему месту высвободит деньги, ранее расходуемые сотрудниками на аренду недвижимости в крупных городах вроде Сан-Франциско или Нью-Йорка.

Отвлечемся сейчас от опасений, не поступят ли с этими “высвободившимися” деньгами так же, как с ваучерами на сгоревшие прошлой весной туры, и не поползет ли столь же уверенно вверх ценник недвижимости уже там, куда прибьются в страхе перед карантиновирусом экономные новоудаленщики.

Неизвестно, читает ли Цукерберг работы о старомодном и таком знакомом будущем (о Джеффе Безосе или Элоне Маске это можно утверждать с достаточной надежностью), но в поисках подлинно метких аналитических прогнозов уместно сличить его инновационные предложения с отрывком из Человека, который проснулся Лауренса Мэннинга.

Этот роман-сборник первоначально был опубликован как цикл рассказов на страницах Wonder Stories в 1933-м, а издан под одной обложкой спустя более сорока лет, когда Мэннинг, не получивший признания у современников, давно уже отошел от литературной деятельности и занялся рассылкой сеянцев растений по почте — бизнесом, отдаленно напоминающим первые ростки Amazon.

В истории он остался скорее не как садовод, писатель или филолог, а как ракетчик — основатель Американского межпланетного общества, мутировавшего впоследствии в Институт аэронавтики и космонавтики. А Человек, который проснулся, в наши дни практически забыт, хотя в нем при желании не очень трудно усмотреть ближайшего общего предка Терминатора, Матрицы и Гаттаки.

Часа два он просидел, глядя на панель управления. Три минуты из этих двух часов у него ушли на исправление незначительной ошибки маршрутизации. Остаток времени он бездельничал…

Пятнадцать минут рутинной деятельности, и он управился как раз к сигналу гонга. Подошел к доске заказа и нажал все кнопки, поскольку был голоден. Человеку столько съесть было не по силам, но он оставил недоеденное для уборки вместе с пустыми тарелками на сдвижном стеллаже. Такой образ жизни его невероятно утомлял. Из кабинетика ничего нельзя было разглядеть, кроме выгородок соседей слева и справа. Он обнаружил, однако, что под стеклом на стене имеется не замеченная им прежде панель, и поинтересовался у коллеги справа ее предназначением.

— Это новостной и развлекательный центр.

— А что он делает?

— Нажми нижнюю кнопку, и увидишь!

Уинтерс так и сделал. В тот же миг шестифутовое пространство, отведенное ему, заполнилось светом, зазвучали голоса. На секунду он ошеломился, но тут же понял, что через экран и динамик ему проецируют какой-то спектакль. Он сел было посмотреть, но услышал, как сосед стучит по стеклянной перегородке. Коснувшись рычага, Уинтерс опустил ее.

— Лучше следилки нацепи, — предостерег тот и кивнул на панель управления.

Уинтерс снова нацепил браслет и ножную цепочку. Остаток времени на вахте он не снимал их. Спектакль ему наскучил спустя десяток минут: пьеса трактовала о проблемах женщины, у которой было семь любовников. Он нажал другую кнопку и увидел на экране грандиозный пейзаж, словно бы с высоты полета воздушного корабля. Такая картина более отвечала его вкусам, и он погрузился в неторопливое созерцание лесных просторов, а когда в поле зрения возникли белые городские стены, у него захватило дух; затем он пронесся над открытой водой и чарующими островами в сапфировом море. Путешествовать можно было, не сходя с места!

В дальнейшем он большую часть времени проводил за этим экраном, а закадровый голос комментировал демонстрируемые зрелища и называл города, пролетавшие мимо. Неделю Уинтерс ел, отсыпался, изредка работал за панелью и наслаждался травелогом. Тихий и спокойный образ жизни позволял ему набираться сил.

За неделю, проведенную в рабочем кабинетике, Уинтерс многое узнал об этой цивилизации. Мозг размещался во впечатляющем сооружении у центра города. Он вырос из небольшой затравки и все еще продолжал расти, занимая теперь почти половину кубической мили — миллионы банков фотоэлектрических ячеек, мыслезаписей, управляющих переключателей, идейно-ассоциативных маршрутизаторов и другая начинка, дюжины различных типов, недоступных пониманию. Из этого мозга контролировалась— в самом буквальном смысле— вся планета. Каждый город мира представлял собой не более чем репитерную станцию, через которую центральный Мозг диктовал свою политику и определял судьбы жителей.

Можно предположить, что к столетию выхода вышецитируемой работы носимые устройства дополненной реальности, чьи эмбрионы похоронены в картонных ящиках на кладбище Google,

все же дорастут до полноценных гарнитур стоимостью не в топовый ультрабук, а немного дешевле.

Правда, за пять лет проникновение таких технологий в быт скорее затормозилось, чем убыстрилось, что особенно забавно в связке с неуклонным ростом производительности мобильного железа и беспощадной дарвинистской конкуренцией виртуальных ассистентов.

Что ж, оставим это на совести производителей.

LoadedDice