More followers of Prigogine needed
Как вы уже знаете, я никому не рекомендовал бы начинать знакомство с научной фантастикой, особенно твердой НФ и космооперой, с Академии Айзека Азимова. Слишком уж неблагородно состарилась классическая трилогия, и не зря современная киноадаптация имеет с ней весьма мало общего, несмотря на значительное влияние, оказанное Азимовым на голливудскую киноклассику. Это не значит, впрочем, что Академия от Apple достойна похвалы: дело лишь в том, что причины расхождений вполне понятны и простительны.
Психоистория, какой представлял ее Азимов в 1930–40-х, едва ли может быть реализована даже в очень отдаленном и неимоверно (с нашей точки зрения) развитом будущем (в отличие от психоистории из Психоисторического кризиса Кингсбери). Хотя сам Айзек периодически спохватывался и упоминал о ее принципиально статистическом характере, сюжет чересчур сильно опирается на неправдоподобно детальные предсказания будущего за десятки и сотни лет, граничащие с прогнозами индивидуальных судеб. К тому же селдоновская психоистория совсем не учитывает присутствия в Галактике форм жизни, отличных от людей. Кстати, а где они все?
Спрогнозировать судьбу личности, следуя правилам психоисторической игры, нельзя. Но нельзя и надеяться на столь точное предсказание социальных трансформаций, ради какого имело бы смысл сооружать Радиант и учреждать Вторую Академию менталиков.
А все потому, что, когда Азимов начинал работу над циклом, еще не были сделаны открытия в области неравновесной термодинамики, синергетики и теории хаоса. Из них следует, что возникновение новых общественных структур по необходимости движимо флуктуациями, наложениями случайных факторов, выводящими систему из равновесия, разрушающими Старый Порядок и способствующими кристаллизации нового на его месте.
В существенно неравновесных состояниях “прилетают черные лебеди”: оказывают провокационное влияние те факторы, какие в нормальных условиях прошли бы незамеченными. Именно такой, нелинейной динамической, моделью, включающей бифуркации с удвоением периода и переходы к хаосу, может быть описана история династических циклов Китая. Якобиан подобных систем является неприводимым.
Итак, беспочвенны были бы надежды, что Ересь Вагнеруса обязательно приведет к крушению Федеральной Империи Владимира Путина и водворению, скажем, Аркадия Бабченко на должность великого пенсионария.
Мятеж не просто не обязан кончиться удачей; насчет кратковременных периодов единства вообще правомерны сомнения, представляет ли их наилучшим образом фиксированная точка на логистической карте или точка на хаотическом аттракторе. Вспомним, что сэр Джон Харингтон, автор вышецитированного афоризма, известен в истории еще и изобретением первой европейской конструкции смывного унитаза, то есть выступает прародителем мема о засчитанном сливе.
Порою лишь опытный глаз способен отличить поражение от победы.
А Федеральная Империя XXI века действительно может считаться кратковременным периодом единства в стартовавшем более века назад процессе распада.
Выход из него еще не достигнут, но отнюдь не обязательно этот распад должен углубляться по формальным границам субъектов Федерации, пронизанных сложными сетями взаимозависимости.
Их страхует от grand mals новой демократической революции не только сомнительный опыт Междуцарствия в Девяностых, а и нерушимая спайка холодного климата и экспортно-ориентированной экономики, где пушнина, зерно и оружие с течением времени сменяются на нефть, газ, платиновые металлы и атомные реакторы.
Однако аттракторы, между которыми переключается Россия, продолжают себя.
России нужны последователи Пригожина. Ильи Пригожина.
Быть может, кто-нибудь из них получит в прекрасной Империи будущего почетный ранг, соответствующий виконту или более высокий. В конце концов, даже Азимов задним числом произвел Гэри Селдона в премьер-министры.
Хотя не исключено, что произойдет это уже в Галактической Империи человечества, и не раньше.
