Have Starship, will not travel
Когда в середине апреля готовилась к первому запуску Starship, Элон Маск дипломатично заявлял, что будет считать успехом любой результат, кроме уничтожения стартовой площадки. Но выяснилось, что проблемы Starship далеко не исчерпываются отсутствием всякой фантазии при подборе имени корабля (хотя как вы космическую яхту назовете, так она, вероятно, и полетит).
Уместно вспомнить теперь, что чуть ли не со времен Уильяма Проксмайра многие американские политики при каждом удобном случае вопиют об экономической бесполезности пилотируемой космонавтики (у Джека Макдевита во вселенной Космической Академии это явление называется “центаврийской инициативой”: сидите, дескать, на задницах ровно и не суйтесь к западу от Проксимы Центавра).
А те, кто не вопиет, в лучшем случае используют космические программы не по прямому назначению, но как инструмент создания рабочих мест (в еще большей степени это касается федерально-имперской госкорпорации “Роскосмос” и ее бесконечно сдвигающихся вправо батутов).
Неудивительно, что уже пошел отсчет второго полувека без пилотируемых полетов за пределы земной орбиты. Удивительно другое: весьма часто к ламентациям о бессмысленности пилотируемых космических полетов присоединяются ученые — как правило, борцуны с лженаукой вроде Любоша Мотля (этих переубеждать бесполезно), но не одни они. Хотя, казалось бы, достаточно открыть приложение спутниковой навигации на коммуникаторе или совершить турпоездку на руины Телль-эль-Хаммама, чтобы убедиться в практической значимости космических исследований.
Правда, пандемия карантинов, официально закончившаяся на прошлой неделе (когда в ВОЗ соизволили заметить, что четвертая стена сарая уже давно пробита), наглядно подтверждает, что интерес к науке и доверие к ней слабо коррелируют с привычкой к самостоятельному мышлению в обход навязываемых государствами Земли ограничений личной свободы. По сходному механизму развивалось заражение англосферного фэндома идеями прогрессивизма.
А ведь Джон Вуд Кэмпбелл еще в 1937-м, то есть не только до первого спутника и полета Гагарина, но и до Второй мировой войны, предупреждал, что без колоссальных экономических результатов пилотируемая космическая программа Человека заржавеет. Заржавел, впрочем, вместе с нею и промышленный пояс североамериканской глубинки, а сейчас начинают корродировать и “кремниевые долины”, казавшиеся эдемским оазисом для нового технического жречества смузистов-пансексуалов. Атомное топливо из песка, как предлагал Кэмпбелл, не добывают, только чипы. Да и то — американские инженеры для такого плохо приспособлены.
Да, космический корабль способен вечно двигаться в пустом пространстве без трения, не расходуя топливо. Но взобраться на холм высотой в два миллиарда семьсот миллионов миль он не может, не выдержав борьбу с неутомимой тягой солнечной гравитации. Где-то в космосе, на вершине этого невообразимого подъёма, обращается Нептун. Открытие этой планеты путём блестящих математических расчётов обладало колоссальной значимостью для астрономии. И дальнейшее открытие Плутона— тоже. Но как насчёт межзвёздной цивилизации, в перспективы которой мы верим? Какую практическую ценность, измеряемую в долларах и экономическом здравом смысле, принесут эти аванпосты? Или, если выражаться теми же кислыми терминами, какая вообще ценность в остальных, более близких планетах Солнечной системы?
Однажды был открыт Новый Свет. Это событие обычно рисуют как триумф новой идеи, решающее доказательство гипотез, которые строились много лет, чудесное романтическое путешествие за пределы изведанного. Колумб его таким не считал. Фердинанд и Изабелла— тоже. Никому из вовлечённых в это дело участников не интересно было сражаться за людское знание. Изабелле требовались деньги, твёрдая наличность как мера успеха, измеряемого экономическими показателями, и к успешному подтверждению гипотезы они прямого касательства не имели. Она интересовалась экономически привлекательными товарами из Индий: пряностями и золотом.
Колумб стремился окупить затраты и сверх того получить десять процентов от прибыли, как гарантировалось контрактом. Он не нашёл Индий и умер одураченным.
В наши времена всё немного иначе, но не слишком. Сегодня учёные могут найти спонсоров, которые вложатся в их исследования ради чистого знания. Скажем, антарктическая экспедиция Бэрда спонсировалась филантропами. Но прежде, чем кто-нибудь вложится в такую экспедицию, какие описаны тут, определённо следует прояснить потенциальные дивиденды, пускай даже поначалу рассчитывать на них бесполезно.
Настанет день в не слишком отдалённом будущем, когда филантропов попросят поучаствовать в финансировании первой лунной экспедиции. Первым вопросом, который будет задан в ответ, окажется “Зачем?”. И далее “Какой практический, экономический смысл вы в этом усматриваете?”. Ради чистой славы они вкладываться не станут, это не окупится. Человек может расценить “славу” как финансово оправданную саморекламу, но, пожалуй, это максимальное приближение к чистой филантропии, на которое имеет смысл рассчитывать в космических экспедициях.
Человеческое проживание неотделимо от коммерческих целей. В Антарктике люди не живут, но если там будут найдены перспективные залежи каких-нибудь особо ценных минералов, то можно задуматься о постоянном поселении. И только в этом случае. Прежде чем на Луне и Марсе обоснуются колонисты с Земли, следует очертить перспективу доставки с этих миров чего-нибудь для продажи на лишённых романтики улицах Нью-Йорка по ценам ниже, чем могут предложить конкуренты из Ньюарка или Чикаго.
Когда начнётся коммерческое освоение планет, с Земли оно потянется расширяющимися волнами. Сначала на Луну, потом на Марс, затем к Венере и, возможно, Меркурию. Некоторые базовые правила этой убыстряющейся экспансии можно сформулировать загодя, хотя полностью осмыслить её не получится ещё много веков после старта. Чтобы Соединённые Штаты достигли своего нынешнего положения в мире, после 1492 года много воды утекло.
Предшествует любым изысканиям на других мирах полёт корабля. Он уже не так отдалён во времени, хотя ясно, что двигатель его должен быть атомным. В лабораторных условиях уже делаются первые успехи по обузданию атомной энергии и приспособлению её к работе. Один жизненно важный вопрос, впрочем, видится решённым: атомное топливо будет дешёвым. Современные исследования показывают, что атомную энергию удаётся безопасно и контролируемо высвобождать из песка, известняка или железа под влиянием дейтронов, ядер тяжёлого водорода.
Поскольку в обычной воде содержится приблизительно 1/3000 тяжеловодородной, моря Земли послужат неистощимым источником одного из требуемых компонентов; вероятно, на других планетах это соотношение тоже соблюдается. Кремний — один из самых распространённых элементов во Вселенной, он входит в состав песка, который можно вовлечь в такую реакцию.
Топливо, предназначенное для корабля, будет дешёвым. А двигатели, в которых используется атомная энергия, не будут ни дешёвыми, ни вечными. Корабль, построенный вокруг них, окажется чрезвычайно дорогим и сравнительно недолговечным. Необходимо предусмотреть определённые средства защиты от метеоров ещё до того, как мы всерьёз станем обсуждать экономику межпланетного масштаба. Корабль обойдётся примерно в семизначную сумму. От миллиона долларов до десяти миллионов за коммерчески пригодную машину. Первый корабль окажется меньше, но не обязательно дешевле, несмотря на использование меньшего количества исходных веществ, поскольку в его стоимости значительна будет доля пионерских опытно-конструкторских разработок.
Грузопассажирский корабль, готовый для коммерческих изысканий в лунных шахтах, обойдётся не менее чем в пять миллионов долларов. Страховка представляется невероятно дорогой. Все инвесторы, а также ремонтники, делопроизводители и прочие участники примутся рассчитывать на свою долю прибыли от реализации груза.
Не станем забывать и о команде: пилотах и инженерах. Эти люди должны быть абсолютно надёжны, очень опытны, с превосходным техническим образованием: странные гибриды лётчиков, астрономов и техников-атомщиков. Платить им нужно щедро.
Более щедро, чем сегодня вы можете себе представить. Возможно, сто тысяч долларов в год. Ибо атомная энергия, приводящая в движение корабль, сотворит и другие перемены на мировых рынках. Она сделает машинную энергию дешевле, а с нею и труд автоматики, а чем дешевле машинный труд, тем дороже человеческий. Помните, что люди должны покупать и потреблять колоссальные объёмы машинной продукции.
Какой груз будет ждать на Луне? Во-первых, заметим, что рудный состав Луны неизвестен, но, конечно, можно выдвинуть некоторые предположения. Представим, что внезапно удалось обнаружить чудесным образом занесённый туда ценнейший минерал. И в этих странных отложениях его степень чистоты так высока, что буквально не потребуется никаких дополнительных усилий, только бери и самородки на корабль перетаскивай. Окупится ли в этих невероятно удачных обстоятельствах перевозка груза на Землю по сравнению с продукцией фабрик Ньюарка, Чикаго или Питтсбурга?
Питтсбург побеждает за явным преимуществом. Даже металлические самородки Луны не способны тягаться с фабриками Питтсбурга. А эти фабрики тоже будут работать на атомной энергии. Железные слябы станут дешевле, чем когда бы то ни было, и дивидендов даже с чистого металлического железа не хватит, чтобы удовлетворить экипаж, страховщиков и прочих.
А медь? Серебро? Свинец? Такие рейсы могут окупиться. Но этот пример служит лишь для иллюстрации трудностей, с какими столкнётся компания, желающая окупить лунные транспортные расходы. Прежде чем приступить к разработке залежей серебра, меди или свинца, их нужно найти! Геологоразведка на Луне окажется дорогой, старательские работы — дьявольски сложными. Пока не откроют достаточное число богатых шахт, нельзя будет полагаться на работу одиночек, а первые шахты предстоит обслуживать силами организованных высокооплачиваемых экспедиционных команд.
Шахты, когда они откроются, обязаны окупить не только стоимость эксплуатации корабля, а и труд старателей. Возьмём в качестве примера медь, которая должна оказаться не дороже металла аризонского происхождения. Её станут добывать высокооплачиваемые шахтёры, работающие в непривычной обстановке за пределами Земли. Им там не понравится. Медь с Луны будет конкурировать с металлом, добываемым в естественной атмосфере вместо поселений под куполами, на планете, где кислорода в избытке для любых процессов обжига, необходимых при трансформации обыкновенно встречающейся руды, сульфида меди, в оксид меди и двуокись серы. Процессы флотации исключаются, поскольку на Луне гравитация слишком низкая.
Одним словом, если на Луне предстоит добывать руду, это должно быть богатейшее месторождение. Или месторождение весьма дорогого элемента. Скажем, йода (для неметаллов) или серебра, платины, иридия (для металлов).
Но у Луны имеются и преимущества, если обсуждать её как внеземной источник. Она близко, так что путешествие отнимет двадцать четыре часа или около того. Грузовой корабль прилетит с мира, где тяготение слабое, на мир с сильным тяготением, где торможение об атмосферу позволит сэкономить топливо и время работы дорогих атомных двигателей. Высокооплачиваемые пилоты и инженеры смогут выполнять рейсы туда и обратно за каких-то семьдесят два часа, не улетая далеко от дома. Можно надеяться, что их зарплата благодаря этому не окажется запретительно высокой. Ещё лучше то, что корабль сможет выполнять сотни рейсов в год, распределяя амортизационную стоимость по большому количеству грузов.
Дальше у нас Марс. Луна — естественная промежуточная ступенька; гораздо удобнее попадать на Марс с Луны, чем с Земли, если учитывать астрономические перегрузки и прочие сложности. Однако тут следует учитывать и финансовые сложности и нагрузки. Некоторые облегчаются, иные становятся ещё тяжелее.
Транспортировка будет представлять огромные трудности, поскольку даже в оптимальных условиях путешествие окажется длительным, и за год можно совершать мало рейсов. Финансирование и страхование придётся оформлять ежегодно, каждый груз обретёт большую значимость. Не только потому, что тратится больше времени, а и оттого, что ракетные двигатели должны разгонять корабль, преодолевая сперва тяготение Земли, потом солнечное, на протяжении как минимум 50 000 000 миль. Наконец, подчеркнём, что период оптимальной взаимной ориентации очень короток, и за год можно выполнить считанные рейсы, а если планеты находятся по разные стороны от Солнца, то стоимость перемещения с орбиты Земли к Марсу дополнительно возрастает на колоссальные величины.
Счетчик госдолга США же прибавил столько десятичных разрядов, что за оценочную стоимость атомного планетолета по Кэмпбеллу — несколько миллионов долларов — сейчас и захудалого футболиста не купишь. Однако во всем остальном суровые предостережения Кэмпбелла относительно темпов космической экспансии и неприятных инфляционных эффектов экономики, ориентированной на опережающий рост потребления, полностью подтверждаются экспериментом. Вспомните, что уже в текущем 2023 Году Джекпота SpaceX обещала нам тестовую миссию к Марсу, а лунная база Федеральной Империи еще с 2020-го должна бы добывать гелий-3. На практике же трудности возникают не с освоением космоса, а с устойчивостью банковской системы и обузданием инфляции, не с Марсом, а с выходом на низкую околоземную орбиту,
и не с гелием-3, а со старой доброй углеводородной гегемонией.
Очевидно, реальнее, как в Невероятной планете, будет Конгрессу США, SpaceX и НАСА надеяться на помощь благожелательно настроенных инопланетян, которые решат сразу две проблемы: повысят культуру инженерного труда и пресекут китайский демпинг.
— У меня есть причины, и весьма благородные. Но в особой спешке потребности нет. Первым делом мне в любом случае потребуется провести кое-какие исследования. Ты сказал, что нас не было неделю, и это значит, что в нашем родном пространстве происходили определённые события. Какие же?
— Да так, ничего особенного. Разве что непоседливые нации Земли прекратили гоняться за своими хвостами. Старая великая идея национализма, видимо, отдаёт концы в муках. Так получилось, что ход событий повсюду на Земле взялась режиссировать компания магьянских инженеров и экономистов-планировщиков, которым непонятна концепция национального государства; и когда они говорят «Сделайте то-то и то-то», значит, это нужно выполнить, коли уж потребовалось пройти этою долиной слёз или как бишь её там называют, и вы — логичная кандидатура на исполнение такого поручения.
— Они недавно такой трюк выкинули, до какого ни один земной политик не додумался бы, — начал рассказывать он. — Расселили половину шахтёров из Европы по всему миру. В Европе много почти бесполезных шахт, которые разрабатывались единственно затем, чтобы на каждой мало-мальски значимой границе воздвигнуть солидную стальную стену. Европейцев заставили почти прекратить выращивание зерновых, большую часть машиностроительных заводов выдрали с корнем, а оставшиеся — переделали на американский манер, а половину населения Китая переместили сюда, на Тарнт. Учредили колонию — кстати, подземную, и китайцев приспособили работать над задачами, посильными пониманию кули. Когда Магья закончит разбираться с делами старушки-Земли, нации так перемешаются между собой, что нельзя будет и помыслить о межнациональных войнах — большая часть былого населения того или иного государства окажется где-то в других местах. Большую часть одарённых механиков собрали в Америке, Англии и Германии; талантливых химиков распределили поровну между Англией и Германией; большую часть ткачей Земли поселили в Англии и Америке, а население Австралии быстро растёт за счёт переселяемых туда со всего мира крестьян.
Возможно, их визит будет приурочен к столетней годовщине выхода цикла статей Кэмпбелла о Солнечной системе, президентским выборам 2036 года в США и очередному обнулению мягкой силы Федеральной Империи на рынке трансферов верховной власти.
