Xiege

Националистический дискурс в своем ориентализме обладает общепринятыми чертами, однако националисты не рефлексируют на этот счет, не воспринимают себя ориенталистами, более того, полагают Россию одним из объектов ориентализма. Без отказа от европоцентризма в дискурс современного русского национализма включается оксидентализм.

Иван Бобров, Дмитрий Михайлов, Ориентализм в идеологии современного русского национализма, “Известия Иркутского государственного университета. Серия: Политология. Религиоведение”, 2020

Я уже отмечал, что Си Цзиньпин, окончательно утвержденный в должности пожизненного “красного императора” новой династии Китая, уделяет значительное внимание историко-культурному наследию своего домена, уходящему в прошлое на пять с лишним тысяч лет. Судя по всему, он не хотел бы закончить свои дни так же скверно, как другой столь же амбициозный, но крайне неудачливый ниспровергатель династических традиций — Ван Ман, который на рубеже нашей эры сверг династию Западная Хань и объявил себя императором новой династии Синь, после чего принялся ускоренными темпами возвращать к жизни идеалы конфуцианского государственного управления, начиная с “колодезной системы” (цзин тянь, 井田), а затем, разочарованный скудными результатами, прибег к творческому синкретизму конфуцианских идеалов с легистскими практиками.

По итогам крестьянского восстания краснобровых, завершившего эклектичную “каденцию” Вана, и последующих сражений между варлордами на руинах империи не менее 2/3 (по другим оценкам, даже 8/10) населения Поднебесной погибло в боях или умерло от голода и болезней. Кстати, это ничуть не помешало Китаю весьма быстро коалесцировать обратно в единое государство, как только демографическое давление подупало: имперская структура уже превратилась в один из притягивающих аттракторов бистабильной системы, начала формироваться новая историческая общность — ханьцы (собственно, этот демоним и восходит к названию империи Хань), а разнообразные форумы свободного Китая на протяжении следующих двух тысячелетий неизменно оказывались бессильными ее размонтировать.

Что получится у Си, судить пока тяжело: пандемия карантинов и прочие напасти последних лет не дают оснований рассчитывать на беспроблемную пролонгацию Небесного Мандата, а она бы очень пригодилась, чтобы вывести Китай из тупика нынешней “кимериканской” модели развития, от которой, с другой стороны, уже старательно отвязываются в Вашингтонском обкоме Демпартии.

Возможно, стоит попробовать свои силы на внешнеполитическом треке, отличном от тайваньских пикировок? И первым серьезным успехом уже можно считать сенсационное примирение традиционных ближневосточных антагонистов — Ирана и Саудовской Аравии — при деятельном участии Ван И, завканцелярией ЦК КПК по иностранным делам. В более рациональные годы, предшествующие Джекпоту карантиновируса и вторжению Федеральной Империи в Квартал-95, Нобелевскую премию мира без раздумий выдавали за меньшее.

На третью декаду марта, согласно накапливающимся инсайдам, запланирован первый зарубежный визит Си Цзиньпина после слома традиции двух (и только двух) сроков отсидки на посту председателя КНР. Целью Си будет столица Федеральной Империи, превратившейся за 2022 Год Джекпота фактически в криптоколонию Китая — в том смысле, каким наделяется это понятие в учении Галковского, — но еще недостаточно послушной в вопросах продолжения войны иными средствами.

Нет оснований полагать, что до 21 марта основная активность на фронтах Разделенной Украины расширится за пределы Артемовска-Бахмута — собственно, все территориальные приобретения федерально-имперской стороны связаны за эту зиму именно с окрестностями данного маленького городка. В общей сложности битва за Артемовск продолжается уже более девяти месяцев.

В Артемовске (как и на всей войне) достигнут идеальный цугцванг — ни продолжение его осады, ни отход с обороняемых позиций уже не принесут ни одной из сторон — Федеральной Империи либо жюри конкурса капитанов Всеукраинской Лиги КВН — ощутимой выгоды, а только потери, за вероятным исключением недолговечного галдежа в передовицах пропагандистских рупоров типa The Washington Post или РИА “Новости”.

Возможно, Си приложит некоторые дипломатические усилия по вскрытию этого гнойника, превосходно иллюстрирующего меру деградации военного искусства Федеральной Империи после завершения Первой Холодной войны.

Если бы председателем КНР или завканцелярией ЦК КПК по иностранным делам был я, то попытку отверждения головного мозга Федерального Императора, размягченного спецаберрацией, посоветовал бы начать с истории, случившейся в 275 г. до н.э.

Она дошла до нас в пересказе Сыма Цяня и помещена в 72-ю цзюань его Исторических записок, на страницах жизнеописания высокопоставленного циньского администратора Жан-хоу (穰侯, собств. Вэй Жаня 魏冉, правителя области Жан 穰).

Итак, на 32-м году правления циньского Чжао-вана дяде царя, Вэй Жаню, были поручены боевые действия против царства Вэй (魏, не путать с омонимичным мелким государством 衞, которое ниже именуется Малое Вэй). Обратив в бегство армию вэйского полководца Ман Мао (芒卯), Жан-хоу вступил в Бэйчжай на территории современной провинции Хэнань, после чего осадил столицу Вэй, город Далян (大梁).

Один из вэйских сановников дал запаниковавшему правителю следующие рекомендации:

… Цинь алчно и жестоко, с ним нельзя сближаться. Оно, как шелковичный червь, вгрызается [во владения] дома Вэй. Оно окончательно добило княжество Цзинь, нанесло поражение [ханьскому] Бао-цзы (暴子). Циньцы отторгли земли восьми уездов, и не успели [они] окончательно включить эти земли в Цинь, как их войска вновь выступили [в поход]. Разве ж циньский ван удовлетворится имеющимся! Ныне циньцы к тому же обратили в бегство Ман Мао, вторглись в Бэйчжай, но это еще не значит, что они осмелятся захватить Далян. Они хотят принудить вас, ван, отдать как можно больше ваших земель, но вам не следует слушать их… Я хотел бы, чтобы ван ни в коем случае не вел переговоров с Цинь. Если же вы все-таки намерены вести такие переговоры, то ограничьтесь уступкой малой части своей территории и обменяйтесь заложниками, а то непременно будете обмануты.

Вэйский царедворец Сюй Гу (須賈) присутствовал при этом разговоре. Впоследствии он, видимо, попал в плен к циньцам или умышленно переметнулся на их сторону с намерением войти в доверие к Жан-хоу. Желая разрешить изнурительное состояние позиционной войны, он обратился с речью к Жан-хоу, пересказал ему услышанное и прокомментировал:

… добиться победы над Бао-цзы и отторжения восьми уездов удалось вовсе не благодаря превосходным качествам военных сил и искусности военных замыслов. Просто повезло с благословением Неба. [То, что Цинь] сейчас, обратив в бегство Ман Мао и вступив в Бэйчжай, намеревается атаковать Далян, означает, что оно считает благословение Неба неизменным. Разумным людям это не пристало.

… Я слышал, что дом Вэй намерен всех лучших латников из ста своих уездов бросить на защиту Даляна; полагаю, что их будет не менее 300
тысяч. А осаждать Далян, защищаемый 300 тысячами воинов… было бы нелегко даже Чэн Тану или У-вану, если бы они вновь родились на свет. К тому же, имея в тылу военные силы Чу и Чжао, пытаться захватить город со стенами высотою в семь жэнь, бороться с армией в 300 тысяч человек и пребывать в уверенности, что намеченное непременно осуществится, — такого еще не бывало с тех пор, как Небо и Земля отделились друг от друга. Но если штурм не завершится взятием города, то циньские войска окажутся в тяжелом положении; тогда Тао будет обречен на гибель, все прежние успехи будут утрачены. Сейчас вэйский правитель как раз в раздумье: он размышляет о том, как обойтись малыми потерями своих земель, стремится использовать то, что помощь войсками из Чу и Чжао еще не прибыла к Даляну, и торопится сделать так, чтобы своих земель отрезать как можно меньше, а [чужих] приобрести как можно больше.

… И вовсе не обязательно вам для приобретения земель прибегать к силе. Отрезав цзиньские территории, циньские войска больше не будут наступать, а Вэй непременно отдаст Цзян и Аньи. К тому же откроются два пути в ваше Тао, что приведет почти к полному захвату циньцами земель бывшего княжества Сун, а [Малое] Вэй несомненно отдаст Даньфу. Циньские войска сохранят свои силы, а вы, господин, сможете контролировать ситуацию. Так все, к чему вы стремитесь, будет достигнуто, и все действия принесут результаты.

Прислушавшись к советам Сюй Гу, Жан-хоу не стал дожидаться, пока на поле боя появится мощное подкрепление от союзников царства Вэй, и снял осаду Даляна. Между Цинь и Вэй после годичного конфликта было заключено перемирие.

Как вы и могли бы ожидать по условиям аналогии с прокси-Третьей мировой войной на Разделенной Украине, это не помешало Вэй уже в следующем году нарушить договор и открыть новый фронт против Цинь. Однако Жан-хоу, не терявший времени зря, отразил предательскую вылазку вэйцев, отбил еще три уезда и получил дополнительные пожалования.

Играла ли на его торжественных пирах музыка, сходная с вагнеровской, не сообщается. Но похоже, что владение Жан, на которое он прежде вынужденно полагался, не приносило ему выгод, сопоставимых со вновь захваченными областями, ведь располагалось оно в зоне постоянного военного конфликта Цинь и другого крупного царства, Чу (楚), а другое владение, Тао (陶), представляло собой анклав на полуострове Шаньдун, далеко на востоке от основных циньских земель.

Без захвата восьми уездов Вэй и присоединения к ним еще трех Жан-хоу никак не удалось бы соединить эти земли сухопутным коридором, и так получилось, что его деятельность не только увеличила личное состояние Вэй Жаня сверх богатств самого вана, а заодно привела и к разрастанию суверенной территории дома Цинь.

Правда, для этого сперва потребовалось снять осаду вражеской столицы и отказаться от позиционных мясорубок, какими славен был коллега Вэй Жаня по циньской армии, Бай Ци.