Pincer patent

Считается, что четыре главных изобретения, какими облагодетельствовал человечество Китай — порох, бумага, шелкопрядение и книгопечатание. Но достаточно лишь слегка обострить интерес к китайской истории сверх диктуемого старо- или постсоветским школьным учебником, где государствам Восточной Азии традиционно отводится с полдюжины страниц, как обнаружишь, что заявления о китайском приоритете в тех или иных открытиях вполне обоснованы и во множестве других случаев. Было бы удивительно, не отыщись таких примеров в области военного искусства, ведь целый период китайской древней истории, предшествующий первому объединению страны в границах, близких к современным, так и называется — эпохой Сражающихся царств (Чжаньго).

Так, в 260 (по другим данным, 259 или 258) году до н.э. циньский генерал Бай Ци, опередив Ганнибала почти на полвека, реализовал в сражении под Чанпином прием “клещей”, причем, в отличие от карфагенского полководца, мастерски воспользовался преимуществами рельефа. Если Ганнибал свою битву Второй Пунической войны выиграл на равнине у реки, то Бай Ци для начала выманил своего молодого и легкомысленного противника, кабинетного чжаоского стратега Чжао Ко, из чанпинского форта, потом завлек его в засаду и окружил в кольце гор, перекрыв все выходы оттуда быстро возведенными мощными укреплениями. Исполинская армия Чжао была готова идти на прорыв, но Чжао Ко решил воздержаться от этого шага, рассчитывая, что ему придут на помощь из Чанпина.

Ожидания не оправдались, доведенные до отчаяния чжаоские солдаты, оставшись без провианта и воды, убивали и ели друг друга, но сдаваться отказывались. В конце концов Чжао Ко, разделив огромное войско на несколько групп, все же решился прорываться из окружения, дрался героически, но погиб. Четыреста с лишним тысяч его солдат сдались под гарантии пощады от Бай Ци, хотя за циньским полководцем и до битвы, на протяжении его долгой и безукоризненно результативной военной карьеры, ходила дурная слава мясника. Не изменил он своей репутации и на сей раз, когда в его ловушку попался самый крупный за всю историю периода Чжаньго контингент врага: Бай Ци, чье войско было основательно потрепано и опасалось мятежа пленников, преступил клятву и приказал живыми закопать в землю всех уцелевших солдат Чжао, за исключением небольшого отряда юнцов, которых отпустил на родину сообщить о случившемся. Масштаб поражения, с поправкой на эпоху, был сравним с “киевским котлом” 1941 года для советской армии.

Мясорубка под Чанпином настолько потрясла современников, что ретрокаузальная апелляция к этому событию в какой-то момент просочилась даже в речи циньского политика Шан Яна из легистского канона Шан цзюнь шу. Так, в гл. 15 наиболее распространенной редакции памятника Шан Ян восклицает:

К тому же, во сколько людей обошлась Цинь победа, одержанная [совместно] с войсками Чжоу, победа в боях под горой Хуа, победа под Чанпином! И сколько циньских воинов и людей, пришедших в Цинь из других царств, не смогло из-за этого заняться основным делом? Я осмелюсь полагать, что их было великое множество.

Между тем исторический Шан Ян впал в немилость и был разорван колесницами на площади в Сяньяне (по другой версии, разрублен на куски и замаринован) за 80 лет до чанпинских событий. Если не допускать мысли о паранормальных способностях циньского министра, остается лишь констатировать, что этот спич является позднейшей вставкой.

Чжао от акта геноцида так и не оправилось, хотя последовавшая в том же десятилетии осада его столицы Ханьданя циньскими войсками успеха еще не имела, и окончательно Чжао разгромили только спустя тридцать лет после чанпинской катастрофы.

Не только адепты всяческих “новых хронологий”, но и вполне уважаемые академические историки склонны относиться к сведениям о численности древних армий, приводимым у Сыма Цяня, Геродота, Полибия или Тацита, скептически, полагая, что в те допотопные времена призывать и поддерживать войска численностью больше пары десятков тысяч было бы слишком сложно. Однако уже в эпоху Чжаньго Китай был, бесспорно, самым густонаселенным регионом мира, и недавняя находка близ Гаопина, как сейчас называется ближайший к месту сражения город, лишь подкрепляет кажущиеся жутковато-гротескным преувеличением данные ханьского историографа о жертвах чанпинской битвы.

А именно, в июле на юго-востоке нынешней провинции Шаньси, под деревней Наньванчжуан у Гаопина, местные крестьяне наткнулись на слой почвы толщиной более полуметра и длиной двадцать метров, полный человеческих костей.

Подобные находки в этой местности уже случались ранее, но не такие масштабные; вместе с костями попадаются обломки древнего оружия и монеты. Так, в 1995-м аналогичное массовое захоронение было раскопано близ поселка Юнлу. Местные жители в интервью ресурсу Sixth Tone отмечают, что масштаб предыдущих находок, возможно, занижен, поскольку прежде их историческая важность недооценивалась, а рабочие соседнего химзавода возили кости к себе для переработки на удобрения. Аналогичная судьба постигла, видимо, и те кости древних воинов, какие в свое время собрал и захоронил в специальном святилище танский император Сюань-цзун, немало впечатленный этой историей.

Ныне столь безответственное поведение преследуется по закону о разграблении археологических памятников, а гаопинская администрация планирует учредить на месте битвы под Чанпином туристический парк, инвестировав в него для начала 7.6 млн юаней (около 1.16 млн долларов США).

Пандемия уханьского карантиновируса вынуждает эти планы отсрочить, но когда они все же будут реализованы, то, несомненно, одним из главных блюд в меню туристических закусочных станет соевый творог тофу под местным соусом, именуемый в кулинарной традиции обитателей округов Цзинчэн и Чанчжи “байци дуфу” — “[мясо] Бай Ци”.

Что до самого Бай Ци, то сражение под Чанпином стало последним его крупным успехом в должности циньского главнокомандующего: уже через пару лет, оклеветанный придворными завистниками и разжалованный до рядового, он был изгнан в провинциальный городишко Иньми, но не успел еще добраться туда, как вдогонку поступило новое послание, а с ним меч для почетного самоубийства. Бай Ци возопил к небу о невиновности перед правителем, но вскоре, поразмыслив, смирился со своей участью и заметил:

После боев под Чанпином я обманул несколько сотен тысяч сдавшихся нам воинов Чжао и закопал живьем в землю. Этого достаточно, чтобы заслужить смерть.

Циньский народ, как и автор жизнеописания Сыма Цянь, остался при мнении, что погиб Бай Ци безвинным — разделять моральную вину и административно-командную в ту пору, как и в имперском Китае наших дней, бывает непрактично или попросту губительно.

LoadedDice