State of succession
Я уже советовал рунетовским экспертам, индоктринированным работами Дрюона, Шекспира и Дюма-отца, внимательнее присмотреться к малоизученному ими периоду Анархии середины XII века в Англии.
Однако рекомендацию никогда не лень повторить, ведь вспышки недовольства так интенсивны, что местами сравнимы с прилетами из РСЗО:
Почему это важно?
Вы, наверное, догадываетесь, что решения по наследованию престола Федеральной Империи, когда такие станут безотлагательны, также покажутся априорно невозможными в раннем киберпанке.
И как раз ввиду полного отсутствия понимания его политики и экономики. Этот субжанр фантастики на русском традиционно недоразвит, но, увы, от ответственности за пренебрежение им подданные Империи не освобождаются.
Один из возможных сценариев срыва спецоперации “Преемник” в режим с обострением описан Льюисом Шайнером во Фронтере, незаслуженно малоизвестном произведении, где достигнута уникальная для англосферной фантастики точность передачи поздних старосоветских реалий. А кое-какие эпизоды без потери этой точности могут быть перенесены на язык современных телеграмм Z-патриотов, военкоров, уклонистов, беженцев или иноагентов.
— Да вы шутите. Кто его арестовал-то?
— Военные. Его обвинили в контрреволюционной деятельности и, в общем, застрелили при попытке к бегству или что-то такое. Мы думали, они показательный суд устроят. Наверное, кто-то протупил. Все меняется очень быстро.
— А чекисты?..— спросила Маяковская. Немыслимо, чтобы КГБ позволил так легко зацапать Новикова.
—Вы не понимаете. Нет больше чекистов. Армия всем рулит. Партии конец. Все валится к чертям собачьим. Я просто хотел вас предупредить. Будьте готовы ко всему.
На линии воцарилась тишина.
Не далее как вчера она прочла статью про Новикова в «Литературной газете». Прилагался портрет Новикова: к лысой голове и впалым щекам какой-то смелый карикатурист пририсовал карандашом сталинские брови, усы и монолитную прическу. В народе, писала «Литературка», Сталина помнят лишь как крепкого хозяина, справедливого правителя, который не позволял молодежи отбиться от рук и неизменно добивался высоких промышленных показателей. Новиков же впервые привлек внимание именно ревностным отношением к плану пятилетки — был случай, когда ему удалось в декабре удвоить валовые показатели целого округа.
Военных настораживала его откровенная враждебность к Китаю: китайцы квантовыми скачками прогрессировали в биотехнологиях, пугая и смущая этим других мировых лидеров. «Литературка» позволила себе прозрачные параллели со сталинской чисткой высшего армейского командования перед Великой Отечественной; цензура пропустила их, надо полагать, потому, что они понравились самому Новикову, мастеру тщательно рассчитанных угроз.
Итак, размышляла Маяковская, силком заставляя Валентина выпить горячего чаю, армия отнеслась к Новикову вполне серьезно. Китайцы зарятся на Северную Африку, Америка валится, война на носу, но воевать армия явно не хочет. В прессе ничего не писали о массовом дезертирстве, беспорядках и национальных распрях, но в кругах военной элиты об этом знали все, даже те, чей ранг, как у Маяковской, был чисто церемониальным.
