Runaway bride
Джон Вуд Кэмпбелл-младший, Побег (The Escape, 1935)
Вам уже известно по моим заметкам, что последней соломинкой, сломавшей натруженную спину премии JCMA, стало истеричное выступление Джанет Нг на дублинском Ворлдконе в 2019-м. Нг, помимо этой деструктивной (и премированной) выходки, ничем интересным в истории жанра пока не отмечена, но совершенно ясно, что с творческим наследием Кэмпбелла она знакомилась не слишком внимательно (если дала себе такой труд вообще), поскольку встречаются у классика, хоть и нечасто, работы с подлинно сильными женскими персонажами, без раздумий противоборствующими фатуму и в то же время крайне далекими от мамзелей в беде.
Наверное, лучшая из них — Побег, которая опубликована без малого 90 лет назад, но почти не устарела технически, а в определенных аспектах уверенно опережает наш вариант реальности: прокат самолетов на аккумуляторах и скоростные линии метро между Элизабет и Нью-Йорком к нам покамест не завезли.
Учитывая же стремительно выросшие за последний месяц котировки Дональда Трампа на победу в матче-реванше с дедом Бидоном Дементьевичем, интересен Побег и в аспекте социокультурном, поелику изображено там североамериканское общество, которое сделало бы честь создателям Дивного нового мира, 1984 да Гаттаки, а также худшим кошмарам радфемок или других оголтелых поклонников Демпартии после процесса Доббса против джексонианок (не путать с политическим джексонианством, продолжателем традиций которого выступает Трамп).
Красотке Айэс Марлан двадцать лет, двенадцать месяцев и двадцать семь дней. Подходит к концу последний, тринадцатый месяц двадцать первого года её жизни, по каковому признаку можно заключить — не то скорость вращения Земли в этом сеттинге уменьшилась, не то календарь решили модифицировать под насущные политтехнологические нужды.
В двадцать один Комиссия по Контролю за Народонаселением автоматически вызовет её «определиться» с предпочтительным типом мужа. Больше всего Айэс раздражает, что вызов этот чисто условный: партнер уже выбран, а техники Комиссии просто сделают так, чтобы их решение пришлось ей по нраву. Нет ли шанса сбежать от чудовищной системы психокондиционирования? Технически это очень затруднительно: даже влюбленного в Айэс скульптора Пола Трере, который не меньше девушки возмущен евгеническим диктатом государства, ставит в тупик предложение Айэс податься в бега.
Она посидела в напряжённом молчании. Пол переместился к ней и взял её руки в свои.
— Айэс, чем я могу помочь тебе? Думается, дело это безнадёжное. В этой стране без паспорта никуда не уехать, и рейтинги Комиссии, классификаторы службы сыска… Всё это поможет быстро тебя разыскать. Но если бы я мог тебе чем-то…
Понятно, у русскоязычного читателя такой ступор Пола вызовет легкую усмешку:
несмотря на попытки Федеральной Империи и Разделенной Украины закрепостить население после тридцатилетней сравнительной вольницы, на просторах Северо-Восточной Евразии по-прежнему разгуливают миллионы “диссидентов”, о которых левиафанушкам, в лучшем случае, известен лишь номер СНИЛС, а формальное требование предъявить документы при покупке билетов на общественный транспорт никого в критической ситуации не смущает, иначе б не пропадали они бесследно на самых популярных туристических направлениях даже в 40-градусную жару. Тут, разумеется, сказался культ личного транспорта, жертвами которого и поныне числятся многие обитатели США и Канады. Социальные рейтинги — еще одна крайне модная в нашу эру тема, но вспомним снова, что в той же Великобритании систематически запрашивать удостоверение личности начали только на прошедших пару недель назад парламентских выборах, а в США голосовать (в основном за Демпартию) имеют право и мигранты или восставшие мертвецы. Одним словом, набросанное широкими мазками общество Побега по меркам американской или британской культур выглядит еще намного дистопийней, чем кажется. В пору написания рассказа, к примеру, не прошло и двух лет после принудительной конфискации золота у населения Франклином Рузвельтом.
Айэс талантливый инженер, но не организатор, а скорее социофобка, у нее нет времени “пасти котов”,
и девушка, терзаемая презрением к недвусмысленно назначенному в ее женихи коллеге отца Брюсу Рэндаллу, упускает из виду потаённые таланты молодого человека.
А тот, добровольно идя на сотрудничество с полицией, не преминет преподать сбежавшей невесте урок: разрабатывая мощное инновационное оружие, всегда следует 1) озаботиться и поисками защиты от него, причем 2) так, чтобы не позволить оппоненту заполучить все сразу как трофеи.
Этот двухчастный принцип у Кэмпбелла, кстати, всплывает регулярно: он активно задействуется героями его мегаломанских космоопер в военной стратегии. Для сравнения, в Запределье находим следующую мотивировку отказа анлоанца Таэна от земных военных разработок:
Увидев в деле ужасное оружие Уоррена, Таэн куда меньше теперь заботился о собственном. Но он не без оснований заметил, что не хочет получать никакого оружия Уоррена, для которого Уоррен не предоставит ему и средства защиты.
— Потому что какой-то из наших кораблей могут захватить, а эти секреты раскрыть; тогда тем же ужасным оружием они воспользуются против нас, и обороняться будет нечем.
Уоррен кивнул в знак понимания…
…— Третий и последний из тех, какие у меня сейчас есть — взрывной луч, — продолжал он. — Я покажу вам его секрет, а также научу экранироваться. Но не пытайтесь сразу устанавливать на корабли экранирующее устройство. Не делайте этого до тех пор, пока враг не захватит их и не обзаведётся образцами вашего оружия. Только тогда можно устанавливать защиту. В противном случае неприятель захватит сразу и оружие, и защиту от него.
Таэн одобрительно кивнул.
Возвращаясь к Побегу, стоит похвалить и “времяустойчивое” описание технологий этого варианта реальности — Кэмпбелл редко удерживался от соблазна детализации технологических решений, и порою естественное устаревание элементной базы выставляет классика в откровенно сомнительном свете. Не так здесь: и видеотелефонная связь, и методики “промывки мозгов”, и “черные вертолеты” местных купидонов без потери качества могут быть перенесены в любой современный параноидальный технотриллер вроде Черного зеркала.
Финал рассказа способен навлечь на Кэмпбелла обвинения очередной воительницы за социальную справедливость и мелкотемье, если такие до Побега когда-нибудь доберутся.
Но это будет глупо. Симпатии Кэмпбелла к евгенике, граничившие с расизмом, общеизвестны, в его космооперах они обыкновенно приводили к размашистым сценам безжалостного ксеноцида. (Считается, между прочим, что Галактическая Империя Азимова так пустынна — колонизирована людьми, их домашними животными и паразитами — изначально по вине как раз Кэмпбелла, который настаивал, чтобы в публикуемых у него произведениях Человек всегда брал верх над инопланетными расами. Азимов сковывать себя подобным условием не захотел и, предвосхитив на несколько лет парадокс Ферми, отказался от чужаков вовсе, за единственным исключением Тупика.) Однако в Побеге предложен поистине шедевральный эпилог, порождающий диковинно равновесную смесь чувств — клаустрофобический ужас перед смыкающимися впереди и позади железными стенами нет-нет, а размывается задумчивостью о преимуществах кейнсианского регулирования на войне и в любви.
При желании можете здесь болеть и за евгеников, и за их жертв — у обеих сторон своя интерпретация реальности, ничем не лучше и не хуже, чем у противника.
Как ни крути, а от бесконтрольного развития обоих этих процессов — войны и любви — множатся в основном мартирологи и списки лиц, которым запрещен выезд за границу.
