New Wave of shadows

— Ещё что-нибудь?

— Описания внешности покушавшегося смешанные. Коп, которого зовут Бургос, нашёл троих, утверждающих, что они его видели. Он был среднего роста или высокий, хорошо одетый, белый и латинос. Он в другой руке что-то держал или не держал, газету или атташе-кейс. Вам это поможет?

— Нет.

Джин Вулф, Домашний очаг

Как я уже писал, с авторами Новой Волны у меня неоднозначные отношения: так и подбивает поджать пальцы на ногах от сдержанной брезгливости, когда кто-нибудь из них (а в той или иной мере такое допускали все) начинает взахлеб открещиваться от грехов (НФ), аки инка Атауальпа ради веревки.

Для разнообразия подойдем к проблеме с черного хода, через который кто-то из родственников покойного Джина Вулфа, видимо, вынес несколько книг из его библиотеки с целью продажи на Ebay. В сборнике интервью и эссе Вулфа, вышедшем в 2007 г., не обошлось и без допросов насчет причастности к Новой Волне. Какие же показания дал под присягой автор, почитаемый некоторыми экспертами за самого мастеровитого англоязычного фантаста прошлого века (будем откровенны, это эксцентричное, хотя и любопытное, мнение) — и неизменно играющий с читателем в прятки под фонарем Диогена?

Вопрос (Лоуренс Персон): На ранних этапах вашей карьеры критики то относили вас к писателям Новой Волны, то помещали вне ее пределов. Насколько сильное воздействие оказала Новая Волна на ваши работы, ощущали ли вы себя ее частью?

Ответ (Джин Вулф): Не думаю, что Новая Волна сильно на меня повлияла. Если и был я ее частью, то лишь весьма далекой, периферийной. Эпицентром Новой Волны, на мой взгляд, мог считаться Баллард, хотя с таким мнением можно поспорить, а я от Балларда, безусловно, весьма далек.

Но если бы продажи моих работ увеличились от такой связи, меня бы она, безусловно, порадовала.

В: Кстати, о Новой Волне. В Пятой голове Цербера, особенно романной версии, заметны многие техники НВ: ненадежные рассказчики, нелинейные формы нарратива и проч. Почему вы испытали потребность изложить пересекающиеся истории именно таким образом?

О: (Пауза.) Я сейчас уже и не знаю. Такими мне эти истории пришли на ум, и я решил их рассказать. Я начал с исходной новеллы, Пятой головы Цербера. Мне всегда казалось, что если уж в тексте имеется рассказчик, если повествование не ведет всезнающий вездесущий автор, если вы даете понять, что историю рассказывает один из ее персонажей, то персонаж этот как рассказчик явно должен быть чертовски ненадежен. Реальные люди — ненадежные рассказчики, даже если пытаются проявлять надежность. Спросите любого адвоката, каково это — опрашивать пятерых или шестерых свидетелей одного и того же события.

Пятеро или шестеро человек пытаются рассказать правду, но все они видели разное или, в некоторых случаях, думали, что видели — а на самом деле этого не происходило.

Как только я написал исходную новеллу, я захотел расширить ее до книги связанными историями, и стало очевидно, что лучше всего оснастить ее приквелом и сиквелом; ну, в общих чертах, это я и сделал. Да, они нелинейны, если хотите. Конечно, я выкинул там довольно мудрёный фокус, вполне в духе Новой Волны, сделав одного из персонажей предположительным автором… Простите, я названия своих работ подзабыл.

В: История, записанная Дж. В. Маршем.

О: Да. “История, записанная Дж. В. Маршем”, которую, впрочем, написал не Дж. В. Марш, а Дитя Тени, подменившее его собой. (Смеется.) Вот вам и Новая Волна.

Но принадлежность к литературному течению определяется не набором литературных инструментов, которые используешь, а принадлежностью к определенному кругу персон; и я с ними пересекался лишь в очень малой степени. Так что я бы сказал, что если и могу считаться автором Новой Волны, то мое место на периферии.

LoadedDice