How mercury has fallen
— Научные факультеты сопротивляются, после моей лекции мы собрали совещание, но тут дело в маркетинге и продажах. Чем больше тёплых тушек за партами, тем лучше. Этим всё и определяется. Мы заявили декану, что объективного подтверждения вся эта херня не имеет. Ты знаешь, что он ответил?
Небо приобрело стально-серый оттенок низкой, давящей облачности.
Шеррин уставилась в сумрак.
—Нет. И что?
— Он заявил, что декларируемая объективность материалистической науки есть изобретение белых мужчин-гетеросексуалов, засим на этот аргумент опираться невозможно.
Ларри Нивен, Джерри Пурнелл, Майкл Флинн, Падшие ангелы
Эванс смело впустил этилен… под давлением 50 атмосфер в ячейку с кислородом под давлением 25 атмосфер. Установка впоследствии взорвалась, но, к счастью, не прежде, чем были получены спектры, показанные на рис. 8.
А. Дж. Мерер, Р. С. Малликен, Ультрафиолетовые спектры и возбужденные состояния этилена и его алкилпроизводных, 1 октября 1969 года
Конгломерат движений за социальную справедливость, инклюзивность и разнообразие, объединяемый иногда для простоты зонтичным термином “митушки” (по названию наиболее известной кампании), вызвал, в частности, прогрессирующую деградацию престижных англосферных литературных премий в сфере фантастики: за последние десять лет, кроме разве что вполне заслуженного награждения “тройной короной” Служанки правосудия, результаты голосований по “Хьюго”, “Небьюле” и “Локусу” демонстрируют ужасающий “обратный сексизм” — ущемление прав мужчин-циссексуалов в пользу женщин и ЛГБТКИА+/-авторов сомнительного уровня, идейно аналогичное могилизационным законам,— и должны рассматриваться скорее как антирекомендации.
Неудивительно, что под раздачу попала Мемориальная премия имени великого новатора Золотого века пальпа, а по совместительству — расиста и мизогина, Джона В. Кэмпбелла, которую “заканселили” в 2019-м стараниями истеричной активистки Джанет Нг. Официально награда не упразднена, ее просто обещали переименовать, но с тех пор она ни разу не присуждалась — под предлогом карантиновирусных трудностей. Впрочем, хорошо понятно, что у неполиткорректного наследия Кэмпбелла в наши дни есть шансы на признание только в русском или китайском переводе.
Аналогичные явления наблюдаются, конечно, и в кинофантастике — просто загляните в свежий трейлер продукции Верховного Мыша, бьющий антирекорды дизлайков на YouTube, чтобы понять: очередной набег фазы Киновселенной Marvel захватывает не просто подростков, а эмансипированных старшеклассниц, и право на собственные моды зрителям, в отличие от геймеров и киберспортсменов, не предоставляется. Хотя лучшей видеокартой всегда будет ваше собственное воображение.
Но и сегодня не во всех отраслях интеллектуалоёмкой (даже с известными натяжками, как в случае кинокомиксов) деятельности эффективны квоты и иные средства стимуляции представления женщин и менее симпатичных меньшинств. Так, днем с огнем нужно искать умную и телесно привлекательную айтишницу или специалистку по органической химии.
В последнем случае небесной покровительницей акций протеста науконарода против недостаточного гендерного равноправия и/или разнообразия достойна стать Карен. Но не Бёрнэм и тем паче не архетипичная белая домохозяйка времен “пламенных, но в целом мирных протестов”, а Веттерхан.
Профессор Веттерхан, юная по меркам геронтократических ученых советов xUSSR (47 лет), считалась восходящей звездой престижнейшего Дартмутского колледжа и всея Лиги Плюща в середине 1990-х, когда стараниями Эрин Брокович проблема загрязнения окружающей среды солями тяжелых металлов впервые приобрела в американской медиасфере экзистенциальную значимость.
Исследования Карен Веттерхан были связаны с проблемой патогенного связывания ионов тяжелых металлов цинк-зависимыми ферментами, отвечающими за внутриклеточный саморемонт ДНК. Увы, единственный кое-как активный в спектроскопии ядерного магнитного резонанса (далее ЯМР) изотоп цинка, цинк-67 (спин 5/2, рабочая частота 25.036 МГц), для работы со сложными белковыми комплексами практически бесполезен. Собственно, и простые неорганические-то соединения цинка с трудом поддаются изучению методом ЯМР, и данные о них скудны.
Карен предпочла задействовать ртутные аналоги соединений цинка, поскольку снимать ЯМР-спектры веществ, обогащенных изотопом ртути-199, оказалось проще: диапазон химических сдвигов ЯМР в этом случае очень велик, а ширина пиков меньше, чем при обработке сильно размытых пиков цинка-67.
К тому моменту уже были разработаны твердотельные стандарты ЯМР-спектроскопии для ртути-199, но высоким требованиям профессора Веттерхан они не удовлетворили, поэтому она стала применять как стандарт жидкую диметилртуть (условный химический сдвиг 0 на ядрах ртути-199).
Внутренний диаметр ампулы для снятия ЯМР-спектров немногим больше, чем у зубочистки, и неудивительно, что при наборе жидкостей с помощью пипетки избежать перелива удается редко. Не получилось этого сделать и 14 августа 1996 года, когда Веттерхан, готовясь к снятию очередного калибровочного спектра, случайно уронила две капельки диметилртути на защитную перчатку. Заметив это, она не придала происшествию особого значения, стянула перчатки, бросила в корзинку для одноразовых отходов и вымыла руки. Через пять месяцев, в январе, состояние Веттерхан резко ухудшилось, она стала спотыкаться, жаловаться на пронизывающие боли в животе и трудности с речью. Обследование выявило у нее в организме концентрацию ртути, превышающую ПДК в восемьдесят раз: около 4 мг/л. Для сравнения, у здорового человека ртути найдется не больше 8–10 мкг/л.
На этой стадии заболевания хелатная терапия уже не могла дать никаких результатов. Веттерхан была обречена.
Она быстро потеряла зрение и слух, впала в кому и скончалась в июне 1997-го.
Выяснилось, что диметилртуть с чудовищной прытью, за считанные секунды, проникает и сквозь латексные перчатки используемого ею тогда типа, и через кожу, а попав в организм, благодаря своей неполярной природе преодолевает гематоэнцефалический барьер и начинает бионакопление в центральной нервной системе. После инцидента в Дартмутском колледже от использования диметилртути как стандарта при ЯМР-спектроскопии отказались, а если с этим веществом по какой-то причине все же невыносимо хочется поработать, рекомендуется использование тройных перчаток, включая внешние неопреновые, и костюма полной химзащиты.
Удивительно, что до происшествия с Веттерхан ртутьорганические реагенты успешно использовались в органическом синтезе добрых полтора века, хотя уже и выходили из фавора у химиков, а за весь ХХ век в научных публикациях была зафиксирована только одна смерть от отравления диметилртутью (не считая, разумеется, истории с “болезнью танцующих кошек” в Минамате). Вне лабораторий ртутьорганические препараты применялись для местного обеззараживания ран, консервации вакцин, как инсектициды и фунгициды. Упоминание о них встречаем, к примеру, в Фантастической саге Гарри Гаррисона:
Операция заняла всего минуту, и Барри, который думал о более важных вещах, даже не почувствовал боли, пока сестра не помазала крошечную ранку йодом.
— Ой, — сказал он.
— Ну-ну, мистер Хендриксон, такая безделица не может причинить боль, во всяком случае не такому большому мужчине, как вы. — Она открыла дверцу второго шкафчика. — К сожалению, все пакеты первой помощи кончились, поэтому мне придется временно перевязать руку простым бинтом.
Она быстро обмотала ладонь двумя слоями бинта, и Барни вдруг рассеялся, вспомнив что-то.
— Заноза! — сказал он и, посмотрев вниз, впервые заметил, что на нем были его лучшие брюки из рогожки и кожаная куртка. — Готов поспорить, что у вас в шкафчике есть меркурохром, я просто убежден в этом.
— Какие странные вещи вы говорите! Конечно, есть.
— Тогда намотайте побольше бинта, чтобы повязка выглядела огромной. Я покажу ему, что садистский…
— Что? Кому ему?
— Мне, вот кому. Вот как я обращался с самим собой, и теперь я собираюсь отплатить себе. Подумать только, что я осмелился так обращаться с собой!
Сестра замолчала и проворно обмотала руку Барни бинтом, сделав нечто вроде культи, как он и просил. Даже когда Барни схватил пузырек с меркурохромом и щедро полил повязку красной жидкостью, которая закапала на чисто вымытый пол, она не произнесла ни единого слова.
Возможно, несчастные случаи и хронические отравления лаборантов, студентов и аспирантов в статистику просто не попадали как малозначимые, а может, Карен Веттерхан просто трагически не повезло? В конце концов, основатели элементорганической химии готовыми прописями и руководствами по безопасности не располагали, а потому все творения рук своих немедленно тестировали на биологическую активность. Но все они были мужчинами.
Так, в записках Эдварда Франкленда, основоположника представлений о химической валентности, сохранились нежные воспоминания о том летнем дне 1849 года, когда в количествах, доступных органолептическому анализу, впервые был получен аналог диметилртути — диметилцинк.
Франкленд писал:
… проведя реакцию по выделению метила путем соединения метилйодида с цинком, я после выпуска газов надрезал верхнюю часть пробирки, чтобы испытать воздействие воды на остаток. Стоило нескольким каплям воды упасть туда, как из пробирки вырвалось синевато-зеленое пламя, немало впечатлившее присутствующих: оно достигало нескольких футов в высоту. Профессор Бунзен, который в ходе своих исследований какодила отравился мышьяком, выдвинул предположение, что спонтанно воспламеняющаяся субстанция, от которой по лаборатории распространился отвратительный запах, и является этим ужасным веществом, которое, по его мнению, возникло вследствие присутствия в цинке примеси мышьяка, и что я, возможно, уже отравлен непоправимо. Но спустя несколько минут эти мрачные предчувствия были развеяны, когда мы изучили природу черного пятна, оставленного на фарфоре прикосновением пламени; впрочем, после этого я испытал некоторые симптомы отравления цинком.
Увы, супергеройского байопика Франкленда от Marvel ждать бесполезно: слуги Верховного Мыша вряд ли догадываются, что химия бывает не только бытовой, а ядерный магнитный резонанс не нарушает условий СНВ-3 и ДНЯО.
