Lock and Turkey

В довольно кликушеской, но местами дельной статье Ури Фридмана о проблемах реформирования Совета Безопасности ООН отмечается, что орган этот оказался вопиюще неэффективен не только после вторжения Федеральной Империи в Квартал-95 и фактического раздела Украины. Фридман справедливо указывает: эпизоды безнадежной взаимоблокировки, парализующие работу Совбеза, случались и ранее. Для организаций с вето-игроками, чья власть не ограничена никаким механизмом его преодоления, это довольно частое и, пожалуй, неизбежное явление, вспомним хотя бы Речь Посполитую.

С другой стороны, не всегда полезны и случаи, когда Совбез приходит к резолюции по насущной проблеме и начинает ее деятельно воплощать в жизнь. Так, резолюция № 1973 от 17 марта 2011-го, санкционировавшая вмешательство иностранных держав в ливийскую гражданскую войну, обеспечила “бесполетную зону” через массированные бомбардировки Ливии и стоила престола Дмитрию Медведеву. Резолюция № 2397 по вопросу о санкциях против КНДР в сочетании с последовавшей через пару лет пандемией карантинов привела к параличу политики экономической модернизации, которую осторожно, но довольно последовательно проводил в первые годы при власти Ким Чен Ын, и приговорила Северную Корею на обозримое будущее существовать в статусе полуголодного буферного концлагеря между Китаем и “тихоокеанским НАТО”.

В этом свете забавно вспомнить, как у Майкла Флинна в Блуждающей звезде старший юрисконсульт “Ван Хёйтен Индастриз” Джон Э. Редман объясняет руководству позицию президента США по тайным планам вмешательства на Балканах: тут уместно пояснить, что в мире Флинна идет альтернативный 2010 год, но раскаленный котел распадающейся Югославии продолжает интенсивно побулькивать.

Итак, Редман придерживается мнения, что в Москве вроде бы и не против американской интервенции (хотя не догадывается, какими именно средствами ее намерены реализовать), одобрили бы ее в Совете безопасности, да вот беда: оппозиция слишком распоясалась и пропишет Кремлю нехилых люлей за политику соглашательства!

Одна эта деталь с потрохами выдаст даже не очень внимательному читателю альтернативно-историческую природу происходящего:

Он помедлил, точно впервые обдумывал своё личное мнение на сей счёт.

— Лично я тем довольнее, чем меньше вмешивается правительство. Да, знаю, знаю… Без правил и арбитров игра не состоится. Возражаю я против того, чтобы арбитры принимали решения за тренеров, самовольно определяли замены и сковывали лодыжки лучшим игрокам. Вмешательство же в Балканскую войну… Внешняя политика —законное поле деятельности правительства. Стратегия Дональдсона может обречь его на импичмент, если всё вскроется, а может и принести ему Нобелевскую премию мира. Или и то, и другое. Такова политика, и это его проблема. Наша проблема в следующем: откажись мы, насколько серьёзно он нам навредит? А согласись мы, причитается ли нам справедливая компенсация за убытки, включающие потенциальный распад консорциума?

Она потянулась к нему и тронула адвоката за руку.

— Ты думаешь?..

Он развёл руками.

— Как там сказал Хайнц Рюгер? Немцы бы с радостью отрядили нашу пожарную бригаду тушить лесной пожар на Балканах. Русское правительство тоже, но не может озвучить такую позицию: на следующих же выборах оппозиция их сожрёт.

Справедливости ради, тут же Редман делает другое наблюдение, куда более полезное нам, живущим на Главной исторической последовательности, поскольку ценность его за двадцать с лишним лет после выхода романа ничуть не умалилась:

Иван, в общем, поддерживает православных братьев, он не хотел бы, чтоб турки слишком разгулялись. А Джонни Турок по Балканам бы прошёлся, словно дерьмо через гусыню, ты меня уж извини за выражение— если бы Грецию оттуда выкинули; нам на Западе так и не хватило времени и желания как следует разобраться в истории русско-турецкой дружбы.

Действительно, нынче трудно отделаться от впечатления, что самым ценным для России решением агрессивного империалистического блока НАТО за всю его историю стала интеграция Турции.