Examination through acclamation
А единой стратегии не получается, есть постоянный срач. Даже сейчас. Казалось бы, Навальный до гибели объявил, что нужно прийти и проголосовать 17 марта в полдень против Путина. И всё равно сейчас начинается: важно прийти в полдень, а голосовать необязательно, можно порвать бюллетень; а если проголосовать против Путина, но не в полдень, то это ты голосуешь за Путина.
Наступившая неделя для Федеральной Империи Человека предвидится весьма насыщенной, но совсем не тревожной: после того, как предупреждение западных партнеров из агрессивно-оборонительного блока НАТО о неминуемых террактах в Москве на уикэнд предсказуемо оказалось фэйком, остается отметить Международный день русофилов, он же Пи*день, почтив попутно память Стивена Хокинга, и приступать к аккламации Федерального Императора. Эта процедура, согласно исследованиям экспертов Московского центра Карнеги на выезде, послужит заодно и инструментом клеветы на режим шпрехшталмейстера Всеукраинской Лиги КВН Владимира Зеленского.
В том, что 17 марта из трубы ЦИК пойдет белый дым,
не сомневается никто, даже Максим Кац, который, противу обыкновений, не предлагает сдаваться,
а мотивирует либерально-демократическую оппозицию внутри Империи голосовать за Владислава Даванкова. (Это предложение поддержу и я, пускай и лишь из невозможности отдать свой голос вместо Даванкова красотке Юлии Соловьевой из мультивселенной Соловьев.) Что греха таить, хорошее дело УГ не назовут.
Вот и сам кандидат от айлурофобов активно распределяет задания чиновникам Империи на срок, далеко забирающий в будущее за полдень официальной даты голосования. Так, до 1 июля предстоит подготовить предложения для нацпроекта по воспитанию гармонично развитой личности на основе традиционных российских ценностей.
Вполне возможно, что планы на следующую шестилетку отсидки Федерального Императора в тронном кресле предусматривают более тесную интеграцию этих ценностей с системой ЕГЭ. Здесь можно уловить некоторое сходство с политикой династии Си в Китае.
В отличие от ЕГЭ или его предшественников поры катастройки и семибанкирщины, китайские экзамены (кэцзюй, 科舉) времен династий Хань, Суй, Тан или Мин, как и — отчасти — современные гаокао (高考), действительно способствовали эффективной работе социальных лифтов. Однако шпаргалки всегда имели широкое распространение,
и, невзирая на старательную девятиранговую селекцию способных администраторов (цзюйпинь чжунчжэн чжи, 九品中正制) или программы культивирования талантов (сюцай кэ, 秀才科), паровой механизм империи раз в несколько веков взрывался.
Упадок естественных наук в позднее китайское Средневековье не был преодолен во многом потому, что программа кэцзюй даже после ее возрождения при Чжу Юаньчжане в 1370 г. не предусматривала никакого тестирования в этой сфере, а только по гуманитарным дисциплинам — стихосложению, истории и конфуцианской философии, притом также в строго регламентированном формате “восьмичленки” багувэнь (八股文). Школьное (сюэсяо, 學校) образование при Мин и Цин окончательно превратилось в малополезный придаток экзаменационной системы.
Попытки сдать кэцзюй и добиться вожделенной придворной должности не прекращались порою десятками лет, доводя соревнующихся до бедности и умопомешательства (любой подопытный старосоветских и русских аспирантур проникнется к ним сочувствием). Так, выдающийся писатель и ученый времен династии Мин Гуй Югуан (歸有光), мастер жанра короткой эссеистики сяопинь (小品, что-то вроде современных твитов), зубрежки не переносил и девять раз подряд терпел неудачу на экзамене. Лишь в возрасте 59 лет Гуй, которому для полноты признания у современников не хватало только этого диплома, преодолел лабиринт экзаменационной системы и начал довольно быстро продвигаться по иерархии имперских чиновников. Но в Пекине при дворе императора он успел поработать всего год, а затем скоропостижно скончался от болезни.
Нижеследующая картина в технике гунби (工筆), приписываемая кисти минского художника Цю Ина (仇英), предлагает насладиться видом очереди претендентов к стене академии, где вывешены результаты финального раунда императорских экзаменов.
Вероятно, именно таким вниманием, по задумке Федерального Императора, должны пользоваться в будущем результаты проверок на теоретическое знание традиционных духовно-культурных ценностей Империи—вопрос лишь в том, каких именно: русских, чеченских, дагестанских, лакских?
Стоит напомнить, что Цю Ин, автор вышепоказанного свитка на сюжет кэцзюй, в китайской истории культуры более известен не теоретическими, а скорее практическими исследованиями традиционных духовно-культурных ценностей: иллюстрациями к классическому эротическому роману Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти (肉蒲團).
Трудно отделаться от впечатления, что расцветка набросанных на кушетку полотенец с иллюстрации справа нет-нет, а дискредитирует задачи, выполнение которых поставил перед собой и армией Федеральной Империи кандидат-айлурофоб.
А ведь в глубинке Империи условия для таких сексуальных упражнений девушкам предоставляются если не откровенно диктаторские, то куда менее поэтичные, нежели у китайских партнеров.
