Case in point

Я не раз обращал внимание на тот печальный факт, что “устоявшимся” (во многом благодаря ранней миграции в электронный формат по сетевым библиотекам, сильно подрывающей продажи дальнейших, более точных версий) вариантам переводов множества фантастических произведений на русский, как правило, недостает определенных деталей или фрагментов по сравнению с оригиналом. Иногда исчезает даже финал, меняющий трактовку всей работы.

Реже встречается обратная ситуация, когда при переводе добавлен тот или иной компонент, искажающий замысел автора (и нет, я не про комментарии, на присутствие которых любят жаловаться иные критики). В предельном случае, каковой мы для разнообразия сегодня и рассмотрим, таким добавлением может стать… точка в конце предложения.

Роман Сэмюэля Дилэни Нова часто считается одним из этапных произведений протокиберпанка и Новой Волны. Влияние Новы на киберпанк и новую космооперу у нас, да и в англосфере, часто недооценивается — хотя и сам Дилэни, забросивший фантастику в пользу ЛГБТ-порнушки и нонфикшена, немалой тому виной. Достаточно вспомнить стамбульского психопата, убийцу и мастера наведенных галлюцинаций Питера Ривьеру из Нейроманта, явное дитя перекрестного опыления между азимовским Магнифико Гигантикусом Мулом и… Понтихосом Провекки Мышонком из Новы, чья карьера мастера иллюзий началась с находки сиринкса на улицах европейской части Стамбула, недалеко от архитектурного памятника, который в двух русских переводах обозван Новой Москвой (вот она, реализованная спустя тысячу с лишним лет мечта русских императоров о контроле над черноморскими проливами).

Нова существует на русском в двух переводах эпохи первоначального накопления изд(ев)ательского капитала, близких до степени смешения, и с 2002 года не переиздавался. Завершается он диалогом Мышонка (Mouse) и Катина Кроуфорда (Katin Crawford), романного альтер-эго Дилэни (по состоянию на конец 1960-х, когда странствовавший тогда по Европе одиночка-интеллектуал еще интересовался более сюжетными стилистическими экспериментами в области космооперы и постапокалиптики, а не влиянием гомосексуализма на движение света в мертвой воде).

В русском переводе Монахова последние строчки выглядят так:

— Мышонок, ты искушаешь меня. Я теперь больше не буду ничего хотеть годы и годы, — он засмеялся. — Нет, Мышонок. Я все же в большей степени мыслитель… Последнее путешествие «Руха»?.. Я слишком осведомлен о первопричинах, приведших к нему. Я теперь вижу, что его можно рассматривать как аллегорические поиски Грааля. Только так я могу с этим справиться, рассыпав по книге всевозможные мистические символы. Вспомни обо всех тех писателях, которые умерли раньше, чем закончили свои пересказы легенды о Граале!

— Катин, это же сплошная чепуха! А ты хочешь включить это в свою книгу.

— Чепуха вроде Тарота? Нет, Мышонок. Я боюсь за свою жизнь, начиная это предприятие, — он снова оглядел пейзаж. Ландшафт, так хорошо знакомый ему, на миг примирил его со всем, что было ему неизвестно. — Я этого хочу. И я это сделаю. Но я должен бороться с дюжиной разных бед. Может быть, я преодолею их. Но не уверен. Единственный способ защитить себя от напастей, мне кажется, — это просто не обращать на них внимания, пока не дойдешь до конца.

Сравним этот перевод с первоисточником:

“Mouse, you tempt me. I’ve wanted to do nothing else for years.” Then Katin laughed. “No, Mouse. I’m too much the thinker still. This last voyage of the Roc? I’m too aware of all the archetypical patterns it follows. I can see myself now, turning it into some allegorical Grail quest. That’s the only way I could deal with it, hiding all sorts of mystic symbolism in it. Remember all those writers who died before they finished their Grail recountings?”

“Aw, Katin, that’s a lot of nonsense. You’ve got to write it!”

“Nonsense like the Tarot? No, Mouse. I’d fear for my life with such an undertaking.” Again he looked over the landscape. The moon, so known to him, for a moment put him at peace with all the unknown beyond. “I want to. I really do. But I’d be fighting a dozen jinxes from the start, Mouse. Maybe I could. But I don’t think so. The only way to protect myself from the jinx, I guess, would be to abandon it before I finish the last

Отвлекаясь от исчезнувших из перевода архетипов (мутировали в “первопричины”) и старомодной передачи названия карт как Тарот вместо принятого нынче и более корректного Таро, укажу на основное отличие между переводом и оригиналом: в оригинале роман обрывается на середине фразы Катина, без точки, заставляя предположить, что с Кроуфордом на Новобразилии 3172 года случилась неприятность, аналогичная несчастьям всех писателей, решивших оставить мемуары о поисках чаши Грааля. Впрочем, не это самое забавное: смысл высказывания полностью перевернут, и без лишних точек дополнительно маскируя опцию “заброшки”.

К тому же в оригинале Кроуфорд уже несколько лет не хотел (I’ve wanted… for years) в действительности заняться ничем другим, а в переводе лишь высказывает опасения, что такая тяга его одолеет всецело.

Аналогичным, на первый взгляд, приемом пользуется Кристофер Прист в The Affirmation, но, если присмотреться, то после финальной фразы заключительного отрывка

— Сери, — спросил я, — я смогу найти тебя снова?

Сможешь, сказала она, когда поймешь, где искать.

Поздно, слишком поздно я понял, что она от меня удаляется. Я бросился прочь от нее и остановился на краю тротуара, ожидая просвета в движении. Мимо меня проносились экипажи и трамваи. Затем я заметил, что здесь есть подземный переход, и спустился в него, потеряв Сери из виду. Я припустил бегом, взлетел, спотыкаясь, по лестнице и оказался на другой стороне. На мгновение место показалось мне знакомым, но когда я оглянулся

Питера Синклера, скорее всего, постигает не гибель (он же, в конце концов, обессмерчен), но (подземный) переход на другую сторону романной ленты Мёбиуса, в гл. 21, где

… в этот момент, когда я уж никак на то не рассчитывал, появилась Сери. Она вышла из подземного перехода на другой стороне Мэрилебоун-роуд. Я увидел ее светлые волосы и прямую как струнка спину, узнал ее легкую, чуть подпрыгивающую походку. Только как она там оказалась? Ведь я стоял в непосредственной близости от второго спуска в переход и точно знал, что она мимо меня не проходила.

Быть может, не случайно, что относительно большинства книг, где в повествование вплетены подобные стилистические изыски и подмигивания читателю, реакция рунетовских пользователей совпадает с классическими мемами:

Впрочем, более безыскусные стилистически, но испорченные переводом работы частенько удостаиваются ее тоже.

LoadedDice