Usus of weapons

… посто­ян­ная дея­тель­ность, направ­лен­ная на один пред­мет, часто име­ет боль­шее зна­че­ние, чем даро­ва­ние и зна­ния… кто, когда дело каса­ет­ся дого­во­ров и все­го пра­ва мира и вой­ны, поко­леб­лет­ся предпочесть наших вое­на­чаль­ни­ков всем опыт­ней­шим пра­во­ведам?

Марк Туллий Цицерон, Речь в защиту Луция Корнелия Бальба

Сопоставление украинской и сирийской войн становится тем популярнее, чем отчетливее перспективы затягивания первой на месяцы и годы — ввиду недоговороспособности сторон (прежде всего Киева и его основных союзников типа Бориса Джонсона), парадоксального краткосрочно стимулирующего воздействия санкций против Москвы в условиях мирового продовольственного и энергокризиса, а также отсутствия внятных стратегий выхода хотя бы с нулевой суммой. Сирийская война тоже начиналась как гражданское противостояние, но уже на втором году “арабской весны” переросла в уникально сложный и полицентричный для XXI века конфликт — прокси-WWIII, все участники которой обожают ставить перед собой недостижимые цели. К примеру, никто из руководителей стран НАТО и ЕС, заявлявших в середине прошлого десятилетия, что “Асад должен уйти”, не продержался на своих постах достаточно долго, чтобы увидеть это событие — Башар Асад и ныне там, Ближний Восток продолжает полыхать, а помощь Федеральной Империи позволила сирийскому правительству отвоевать у разношерстных повстанцев и исламистов все территории, какие Дамаск мог бы реалистично рассчитывать вновь собрать под своей эгидой. Однако дальнейшее продвижение, скажем, в Идлиб и Рожаву, представляется совершенно нереалистичным, поскольку всех мер поддержки Асада Москвой для такого недостаточно, да и сам Дамаск в подобном заинтересован не больше, чем киевские власти — в возврате избирателей Донбасса и Крыма на электоральные поля своей репутационной смерти.

Как сказал бы Цицерон, adsiduus usus uni rei deditus et ingenium et artem saepe vincit.

Сирийская война долго считалась самой информационно прозрачной в истории, но уже понятно, что украинский конфликт, каждый день которого с 24 февраля подробно фиксируется миллионами профессиональных и любительских камер и микрофонов, отобрал у нее это звание. Можно даже заподозрить, что именно с прицелом на подобный эффект противники почти не вмешиваются (кроме территорий, где бурлят на медленном огне “котлы” типа Мариупольского) в работу инфраструктуры мобильной связи и компьютерных сетей Квартала-95, поглотившего Разделенную Украину.

Засим желание провести подробное, с незавидным для Федеральной Империи (и поделом) результатом, сравнение сирийских и украинских гекатомб понятно и рационально — в конце концов, если бы операция в Сирии привела к таким же тяжелым последствиям, что и афганская кампания для Старосоветского Союза, едва ли обострился бы и Донбасский конфликт, выплеснувшийся в феврале за линию разграничения.

Наиболее перспективны, конечно, параллели между леденящими кровь кадрами из Мариуполя и Алеппо. Но давайте посмотрим, что получается, когда в такую работу журналист вкладывает ровно такие усилия, на какие провоцирует его слишком скромная зарплата?

Украинский ресурс “Зеркало недели”, который проще всего охарактеризовать как менее посещаемый и более затхлый аналог пресловутого “Цензора” (то есть без самосралов, но с забавной претензией на политологическую, экономическую и историко-культурную экспертизу), сообщает нам, что

В 2011 году российские захватчики начали уничтожать Алеппо в Сирии. Город подвергся жестокой бомбардировке, против людей применили химическое оружие.

Заглянув в фундаментальную хронологию сирийской войны в Википедии, легко убедиться, что никакого существенного урона в 2011 г. Алеппо еще не понес, случаев применения там химического оружия не было до 2016 года, а интервенция Федеральной Империи берет свое начало лишь с осени 2015 года, когда Сирия оказалась буквально на волоске от полного коллапса и захвата джихадистскими боевиками.

Более того, верхнее фото из Алеппо, открывающее материал, представляет площадь Саадаллаха аль-Джабири после терракта 3 октября 2012-го — самоподрыва трех смертников на автомобилях. Ничего общего ни с артиллерийскими, ни с авиационными обстрелами эти разрушения не имели, а до появления русских в Сирии оставалось еще три года.