The Sputnik and the Dragon
Шестьдесят пять лет назад, 4 октября 1957 года, запущен первый космический аппарат в писаной истории человечества (силурийские и палеоконтактные гипотезы тут не учитываем, хоть они мне и симпатичны).
Спустя тридцать шесть лет, 4 октября 1993 года, опочил недолговечный федерально-имперский парламентаризм.
Спустя же еще двадцать девять лет аэрокосмические запуски Федеральной Империи свелись к БПЛА над штаб-квартирой странообразующего дзайбацу.
К сожалению или к счастью, но даже те драконы, какие вылупились из уцелевших в катастройку яиц, огневой мощью подобны скорее жукам-бомбардирам, и реакция фолловеров на драконьи угрозы спалить королевские гавани в атомном пожаре вызывает скорее ассоциации с правообладательскими фанфиками по Дюне Фрэнка Херберта.
Грумманский правитель внимательно прочитал документ, а потом спросил:
— Мне надо подписать его именем Моритани? Или, поскольку этим документом Коррино снова лишает мою семью всего, я могу подписаться именем Дома Танторов?
Но никакой драматической реакции, на которую, очевидно, рассчитывал виконт, не последовало.
Император и члены его свиты ответили лишь недоуменными репликами.
— Танторов? — спросил Шаддам. — Что вы хотите этим сказать?
Виконт сдвинул столешницу, и под ней открылась маленькая панель управления. Моритани положил пальцы на освещенные сенсоры.
Подозревая измену, сардаукары рванулись вперед, готовые защитить императора. Рессер обнажил меч и заслонил собой виконта. Дункан тоже вытащил из ножен свой клинок.
— Остановитесь! — проревел Моритани. — Или все вы умрете в огне ядерного ада, умрете раньше, чем я хочу, чтобы это случилось.
Шаддам поднялся с грубого трона.
— Атомный взрыв? Ты не осмелишься.
Глаза Моритани сверкнули неистовым гневом.
— Тантор осмелится. Танторы уже осмелились, и было это много столетий назад. Когда Коррино предали моих предков, загнали их в угол, не дав даже шанса на выживание, они применили почти все свое атомное оружие и практически уничтожили все живое на Салусе Секундус.
— Тантор? — В голосе Шаддама слышались растерянность и смятение. — Разве так их звали? Впрочем, это не важно.
