The rabbit irised dead

Роберт Энсон Хайнлайн, которого часто (и, на мой взгляд, без веских на то оснований) зачисляют в тройку величайших классиков англосферной фантастики, пустил как-то в обиход фразу Лепестки двери разошлись (The door irised open), долженствующую средствами элегантного минимализма подчеркнуть технологическую и, опционально, социокультурную инаковость сеттинга повествования. Впоследствии она часто обыгрывалась или попросту цитировалась без кавычек — вплоть до новеллизаций франшизы Хищника. Как замечает Джонатан Макалмонт, одной из наиболее раздражающих особенностей обсуждения Хайнлайна часто выступает то, что его влияние не просто принимается как данность, а и считается однозначно положительным; в этом я могу с Макалмонтом только согласиться.

По горячим (и вполне способным того сильнее раскалиться по новой) следам вспышки уханьского коронавируса было бы неплохо наделить умеренно культовым статусом фразу, которая, с одной стороны, отвечает требованиям к “ненавязчивому инфодампингу инаковости”, с другой же, свободна от привязок к Золотому веку НФ, восприятие наследия которого и классификатор титанов у каждого поклонника фантастики, вероятно, свои. (Например, я никогда не соглашусь с тем, что в “тройке гигантов фантастики” по версии составителей блербов изначальной серии “Шедевры фантастики” помещается Хайнлайн, но не Фрэнк Херберт.) А с хватательной стороны — достаточно злободневна, чтобы внушать опасливую уверенность в спецификациях близкого будущего, на которое намекает.

Итак, лепестки двери разошлись так бесшумно, что почти никто из нас, за возможным исключением Иокасты Джонс и ее клуба одиноких сердец, не заметил, как мировая экономика, медицина и фантастика проснулись уровнем выше по эволюционной лестнице развитого киберпанка. Но пора, похлопав зенками, выходить на этом уровне, пока нас не вытолкнули туда подбадривающим пинком под API.

На символ лукавого инфодампинга по ту сторону сомкнувшихся лепестков я номинирую другую фразу, из Нищих и выборщиков Нэнси Кресс, которая подвернулась мне на глаза вскоре после того, как войска американской Нацгвардии были развернуты в Нью-Йорке.

Утром дня, когда президент объявил военное положение, я нашел у реки мертвого генномодифицированного зайца-беляка.

LoadedDice