The Hard Rain’s a-Gonna Fall

Нил Стивенсон, Seveneves (2015)

А над вами дождь прольет он обильно,

Тайну птиц узнаете, убежища рыбы,

На земле будет всюду богатая жатва,

Утром хлынет ливень, а ночью

Хлебный дождь вы узрите воочью.

Эпос о Гильгамеше, таблица 11

Спойлер название романа или не спойлер, а это палиндром, и переводить его на русский «в лоб», как Семь Ев, я настойчиво не рекомендую. Впрочем, издания книжки на русском в ближайшее время явно не предвидится. И это не случайно: получилось у Стивенсона нечто среднее между Полным затмением, Колыбелью для кошки, Анафемом, Молотом Люцифера и Путеводителем по Галактике для путешествующих автостопом, а такую ядреную смесь спонсировать должен в продажах (на волне-то кимвала звучащего Reamde, которым многие поклонники Стивенсона поперхнулись) Джефф Безос или Элон Маск, в благодарность за свое издалека заметное отражение в сюжете. Собственно, Стивенсон во время работы над книгой как раз и трудился у Безоса в Blue Origin, так что Seveneves, вероятно, выросли из медитаций на план эвакуации в курилке для топ-менеджмента.

Нельзя сказать, однако, что этот роман неудачен. Нет. Просто его стоило бы распилить как минимум на три, и в этом случае, вероятно, антураж получился бы более правдоподобным, поскольку теории заговора не были бы отметены так быстро во имя всеобщего сотрудничества на благо мировой закулисы. Взрыв Луны и ожидание вёдра на орбите вам кажутся фантастическими элементами? Полноте. За историю планеты крупномасштабные вымирания господствующих форм жизни происходили уже как минимум шесть раз, и гибели мира это вовсе не означало (спросите в соседнем кинозале у Брайс Даллас Ховард и Стража Галактики). Что тут самое фантастичное, так это абсолютная (пусть вас не смущают смерти хороших ребят и мерзкие смешки антагонистов, все это наносное) слаженность действий различных группировок человечества с тем, чтобы персонал Ковчега мог спастись и продолжить расу. Как если бы сопланетники наши в большинстве своем исполнились такой же уверенности в собственных силах, что и фраа Джад из матика тысячелетников, который может себе позволить противопоставить атомной бомбе транспортир.

Конечно, самый серьезный ляп связан с натянутым сикось-накось на сюжетный этюдник эффектом генетического бутылочного горлышка. Напомню, что к моменту действия книги уже должен быть запущен телескоп имени Уэбба. В отличие от телескопа имени Хаббла, он будет располагаться не на низкой околоземной орбите, а во второй точке Лагранжа системы Земля-Солнце, которая является стабильной. И ежедневно с телескопа имени Уэбба будет пересылаться минимум по нескольку десятков гигабит данных, то есть его оборудование вполне справилось бы и с архивированием утраченного генетического банка. Другое простое решение, какое мне видится для цивилизации ниже первого кардашевского уровня, это аналог глиняных табличек с Эпосом о Гильгамеше, которые от пожаров только упрочнялись, сиречь — запущенные в космос на уровне необходимой избыточности передачи типа сигнала из Андромеды Хойла-Эллиота. Принять их может даже MRO или “Заря” на орбите Цереры, а потом по мере надобности ретранслировать обратно по запросу на привычных протоколах. Да, медленно, ну так пора категориями веков и тысячелетий мыслить. Даже из окрестностей Плутона на скорости диалапа удалось принять столько информации, что на десятки лет вперед исследователям пояса Койпера будет чем заняться.

Используемая модель выживания человечества диктует такое уважение к деяниям ковчежной группы, что по каждому удобному поводу вспоминаются события пятитысячелетней (откуда в аннотации, вывешенной при выходе книги на Фантлабе, взялись тридцать тысяч лет? Планом Селдона навеяло?) давности, а используемый словарь чрезвычайно статичен и по-прежнему в основном следует нынешней лексике, даже в технических аспектах. Это до такой степени попахивает Жюль Верном Дюраном, пепельницей Гуссерля и культурой Дабан Урнуда, что я почти не сомневаюсь: он прилетел в Анафем из этого варианта реальности, предположительно с Марса.

Но ладно бы странствующий в космосе ковчег, там это даже ввиду релятивистских эффектов или игр со временем в гёделевской вселенной нормально. А тут отстроенная на развалинах после Тяжелого Дождя цивилизация, с узаконенными генетическими модификациями, чем-то похожая на мошкитскую у Нивена и Пурнелла. У вас в обычае по каждому удобному поводу сравнивать происходящее вокруг с деталями плавания ковчега Утнапишти из Эпоса о Гильгамеше и социальной организацией тамошней ячейки общества? Нет? Я так и думал.

Если вы не сёрвивалист, и метод Кошастого вам ни о чем не говорит, значит, вы просто не целевая аудитория этой книги. Как, впрочем, и я сам. Однако природу Агента, уничтожившего Луну, всяк, нахватавшись хотя бы по верхам современной космологии, определить сподобится: это реликтовая микрочерная дыра.

Если Стивенсон ставил целью смоделировать эффект бутылочного горлышка, подобный эффекту от извержения вулкана Тоба в ледниковом периоде, на масштабах всепланетной культуры, ему это удалось. Но, как ни крути, Seveneves лучше выглядели бы в формате трилогии, объемом не уступающей Барочному циклу. В конце концов, это вовсе не роман, это самое масштабное со времен Зиусудры и местами абсурдное (чего стоит хотя бы химерическая идея заякорить МКС на астероиде), но крепко сбитое практическое пособие по выживанию под конец света. Это руководство для спасения мира, возможно, не так дотошно, как Диаспора Игана или Макрожизнь Зебровски, но всяко более милосердное к читателю. Хорошая книга, профессионально сработанная, созданная человеком, который зарабатывает литературой на жизнь, но вполне мог бы обойтись и без такого инструмента самореализации: просто так сложились звезды.

Но если Стивенсон попытался поставить пятитысячелетнюю пляску смерти на руинах современной нам цивилизации в ряд главных действующих лиц, резко сменив стиль и приемы подачи материала в последней трети книги, то ему стоило бы прежде заглянуть к Двум студентам из Ирака Милорада Павича, которые на полутора дюжинах страниц начинаются как история о взрослении в послевоенной Европе под грохот сексуальной революции, а заканчиваются размашистым оттиском шаровидной печати на глиняной табличке с упрочняемыми огнем знаками, означающими потоп.

Конечно, самый серьезный ляп связан с натянутым сикось-накось на сюжетный этюдник эффектом генетического бутылочного горлышка. Напомню, что к моменту действия книги уже должен быть запущен телескоп имени Уэбба. В отличие от телескопа имени Хаббла, он будет располагаться не на низкой околоземной орбите, а во второй точке Лагранжа системы Земля-Солнце, которая является стабильной. И с телескопа имени Уэбба будет пересылаться минимум по нескольку десятков гигабит данных за один присест, то есть его оборудование вполне справилось бы и с архивированием утраченного генетического банка. Другое простое решение, какое мне видится для цивилизации ниже первого кардашевского уровня, это аналог глиняных табличек с Эпосом о Гильгамеше, которые от пожаров только упрочнялись, сиречь — запущенные в космос на уровне необходимой избыточности передачи типа сигнала из Андромеды Хойла-Эллиота. Принять их может даже MRO или «Заря» на орбите Цереры, а потом по мере надобности ретранслировать обратно по запросу на привычных протоколах. Да, медленно, ну так пора категориями веков и тысячелетий мыслить. Даже из окрестностей Плутона на скорости диалапа удалось получить столько информации, что на десятки лет вперед исследователям пояса Койпера будет чем заняться.

А предложить способ выживания, альтернативный эвакуации избранных на МКС, несложно: например, закопаться к винджеанским Паукам в их Зимнюю Глубину.

Жаль, что Стивенсон, видимо, не метрофанат. Иначе знал бы, где русские зимуют.

LoadedDice