The forgotten battle

Хотя технологический уровень нынешнего вялотекущего противостояния на Донбасском фронте достаточно низок, располагаясь между Первой и Второй мировыми войнами со значительным смещением к Первой, определенную ценность для его военно-тактического анализа представляют и битвы более ранней истории человечества; на стороне сепаратистов их несомненным знатоком был крупный реконструктор Стрелков-Гиркин, на стороне же киевского правительства о таких специалистах ничего не известно.

Можно провести некоторые параллели, к примеру, между сражением за Дебальцево в феврале прошлого года и незаслуженно малоизвестной битвой, определившей ход европейской и ближневосточной истории в VII в. Освежим же их в памяти спустя год с лишним после Минска-2.

Само собой, в этой битве не применялись танки и артиллерия, поскольку во времена Пророка они еще не были изобретены; с другой стороны, как утверждает Юлия Латынина, ваххабитские инсургенты в Дагестане без всяких моральных проблем управляются с автоматами и гранатометами, хотя и отказываются поддевать в бой трусы, ссылаясь на то, что в Аравии времен Хиджры этот предмет одежды также не употреблялся.

За последние несколько лет пригород Дамаска Ярмук обрел некоторую популярность в мировой инфосфере, поскольку именно там располагается крупнейший в Сирии лагерь беженцев. Об условиях пребывания в нем дает неплохое представление нижеследующий снимок.

В 636 году недалеко от современного Ярмука состоялось сражение между византийцами и наступавшими с Аравийского полуострова войсками Праведного халифата. Результатом стала сокрушительная победа арабов с аннексией мусульманами Палестины, Сирии и Ливана. Такое достижение тем более примечательно, что численный перевес византийцев, по разным оценкам, колебался от двукратного до пятикратного.

Поле битвы при Ярмуке, к юго-востоку от Голанских высот, имело сильно протяженную и суженную, подобно Дебальцевскому выступу, конфигурацию на равнине близ реки того же названия, образующей ныне естественную границу между Сирией и Израилем в долине Иордана. Если не считать единственного холма, возвышенностей в междуречье Иордана и Ярмука не имеется. С запада равнину окаймляет овраг, известный ныне как Вади-ур-Руккад. В этом месте склоны его очень высоки и обрывисты, и ущелье достигает кое-где двухсотметровой глубины. В описываемое время единственной переправой через него служил мост, восходящий еще к римским временам. Сейчас он разрушен. На юге и востоке аналогичные, но менее глубокие ущелья именуются ныне Вади-аль-Ярмук и Вади-аль-Аллах. Мостов там не было.

В продолжение первых четырех дней битвы сохранялось примерное равенство сил; византийцы пытались выбить арабов с холма, работая на истощение противника, а те огрызались с флангов и со значительными усилиями держали центр.

19 августа 636 года, утром пятого дня битвы, армянский командующий византийской армией князь Ваган направил к арабам посланника с предложением перемирия, но те отвергли его просьбу, сочтя это уловкой, необходимой Вагану для перегрупировки сил и подтягивания резервов. Среди византийских командиров, призванных действовать совместно с Ваганом, росло недовольство действиями армянина; в частности, конкуренты Вагана задвинули в тень местного уроженца Джабаллу ибн аль-Айхама, возглавлявшего отряд арабов-христиан в византийском войске, и не доверяли его советам по обустройству на местности. Кроме того, византийскую армию раздирали религиозные склоки между христианами различных конфессий, прежде всего монофизитами и сторонниками доктрин Халкедонского собора. Византийский базовый лагерь располагался к северу от Вади-ур-Руккад и был лишен оперативной связи с Дамаском, а местные жители не могли поставлять византийскому воинству достаточное количество припасов по причине неурожая.

Халид ибн аль-Валид, командир армии Халифата, знал о склоках в лагере врага и заключил, что византийцы истощены, пятый день подряд атаковать не смогут, а потому разумно перейти от тактики их сдерживания к наступлению. Перераспределив свои войска так, чтобы самые свежие всадники образовали ударный кулак численностью около восьми тысяч человек, Халид под покровом ночи выслал мобильную группу из пятисот всадников к римскому мосту через Вади-ур-Руккад и захватил его, полностью разгромив выставленный там небольшой византийский гарнизон. На следующий день мощная атака арабов вниз по холму обратила в бегство тяжелую византийскую кавалерию на левом фланге и в центре.

Всадники Вагана, бросив пехоту без поддержки, в беспорядке отступили к северу, в направлении моста, где им в тыл из засады ударили воины Халифата; византийское войско оказалось в фактическом окружении, но, поскольку Халид вынужден был отвлечься на добивание лево-центральной группировки византийцев, большая часть жертв византийской армии в битве при Ярмуке вызвана не так непосредственными стычками с арабским воинством, как падением всадников и пехотинцев на дно ущелья, а большей части (более половины) удалось прорвать окружение и спастись бегством.

Очевидное отличие от сражения за Дебальцево в том, что воспользоваться относительной удачей византийцы не смогли, поскольку легкая кавалерия Халифата тут же бросилась им вдогонку и настигла под Дамаском. В завязавшейся битве сломленные поспешным отступлением солдаты Вагана были разгромлены, а Дамаск вернулся под арабское владычество (он был до этого захвачен арабами в 634 году и на краткое время отвоеван византийцами).

По одним данным, Ваган погиб в этом бою, по другим же, бросил свое войско и, сбежав на Синай, нашел убежище в монастыре. Во всяком случае, очевидно, что карьера его в византийском Генштабе на этом окончилась.

Значение битвы при Ярмуке для ближневосточной истории огромно: достаточно упомянуть, что уже через три месяца арабская армия, устранив византийскую угрозу в Леванте, разгромила персов при Кадисии и тем фактически положила конец существованию государства Сассанидов как могущественного игрока ближневосточной политики. Но сражение это настолько малоизвестно в европейской и русской военной литературе, что вопросы, связанные с ним, вполне пригодны к использованию на решающих стадиях игр вроде Кто хочет стать миллионером. Например, Йен Макдональд в Кольце Вертанди глухо упоминает битву при Ярмуке в следующих выражениях:

Когда византийский православный император из династии Палеологов получил первое донесение о встрече с передовыми отрядами движущихся с юга мусульманских полчищ, он сперва принял этих людей за приверженцев очередной еретической христианской секты.

И допускает грубую ошибку: в действительности это был Ираклий.

LoadedDice