The barbershop paradox

Джек Макдевит, Звездный ястреб (Starhawk, 2013)

Если ранний этап писательской карьеры Джека Макдевита был отмечен некоторыми стилистическими экспериментами и принес такие разнородные, но достойные стабилизационного фонда современной фантастики, достижения, как Послание Геркулеса и Военный талант, то творческая продукция последних лет пятнадцати в его исполнении предсказуема, словно крепкая голливудская франшиза — наиболее точными аналогами циклов об Алексе Бенедикте и космоархеологах являются, пожалуй, похождения Итана Ханта и Индианы Джонса. Вы знаете, чего ожидать, и с готовностью платите за билет или скачиваете торрент, чтобы доверить пару часов своего драгоценного жизненного времени профессионалу международного уровня. Он, конечно, может схалтурить, но ниже прочно вбитой в стену Прекестулена планки не опустится, а после знакомства с какой-нибудь трилогией попыток начать новую трилогию там, где волшебный порошок давно израсходован на пробуждение силы в костюме железного дровосека, претензий у вас и вовсе не останется. Должны быть в известной Вселенной некие сценарные константы, по которым допустимо калибровать свое окружение с похмелья после бурной вечеринки: например, яркость сверхновых стандартных свечей перед камином Алекса Бенедикта, где по отпечаткам следов Санта-Клауса на остывшей саже легко проложить дорогу к подножию чужацкого монумента на Япете.

Но если цикл о Бенедикте надежно застрахован от критики уж тем, что, подобно хроникам Дюны Фрэнка Херберта и правообладателей, его первая итерация эталонна для субжанра (мифопоэтической технофэнтезийной космооперы в случае Дюны и космооперного детектива в случае Военного таланта), то цикл о космоархеологах провисает после середины довольно ощутимо: Одиссея и Адский котел написаны торопливо и слегка неряшливо (а переведены на русский, как и остальные романы с участием Хатчинс, задней левой лапой япетской скульптуры), словно издательский аванс или счет за непредвиденные траты навис над клавиатурой Макдевита грозным омега-облаком. Оглядываясь на сеттинг космоархеологов после Адского котла, трудно отделаться от впечатления, что ему срочно требуется вмешательство молодого Индианы Джонса или Лары Крофт, и Звездный ястреб, приквел, где Хатч еще выпускница Академии с пустым резюме и лишенной культовых полигонов внешностью Алисии Викандер, этому запросу удовлетворяет.

При взгляде из нашей эпохи, когда снова в моде космические дизайны века пальпа, нортоновская “Королева Солнца” покажется компактной семейной машинкой, но ее кадетам против Хатчинс не жизнь, а разлюли малина: Дэйн Торсон может быть недоволен первым назначением, но ему не было нужды самому тыкаться по корпорациям в поисках работы, опасливо оглядываясь, а не прихлопнут ли вообще тапком близкие к банкротству земные правительства космическую программу. А машина Предтеч хотя и притягивает незримыми щупальцами неосторожные корабли в “бермудский треугольник”, но не взрывает их, как фанатики-антитерраформисты, безобидным приветствием с ресепшена орбитальной гостиницы, скрывающим вредоносный для бортовых систем код. В этом мире все смутно недовольны собой, тоскуют о несбывшемся и мучаются предчувствием пробуждения силы, которой перпендикулярны все их разгонные траектории.

Бэнкс в Культуре обошелся без такого возвращения в начало, но последние по времени написания книги цикла тоже выводят его на качественно новый уровень после проседания на рубеже веков с Инверсиями и Глядя по ветру. Водородная соната, тематически родственная всему циклу о блуждающих по инопланетным руинам космоархеологах, а особенно, по прихоти каузальных петель, Долгому закату, закончилась уходом исполнительницы в закат — трудно сказать, насколько это осознанный ход со стороны мастера, которому оставалось жить немногим больше полугода.

Одна из процитированных в Звездном ястребе сводок сетевых новостей ехидно отмечает, что в тюрьмах Североамериканского Союза набирают популярность курсы писательского мастерства, а особенно заключенные охочи до творческих споров с Данте. Макдевиту хорошо за восемьдесят, старше его из ныне живущих классиков НФ только Ганн, но Долгий закат книга за книгой откладывается.

Для этого кое-чем нужно жертвовать: в Калифорнии 2196 года преодолено вето губернатора на закон о групповых браках, панды и бегемоты близки к вымиранию из-за браконьерства и деградации естественных сред обитания, свирепые торнадо, порожденные глобальным потеплением, проносятся от Среднего Запада до Оттавы и Торонто, престижную научную премию постисламского мира старшеклассницам вручает Джамаль Тума, а дети и туристки, с обожанием взирающие на случайную героиню Присциллу Хатчинс при экскурсиях по орбитальной станции, всегда именуются афроамериканцами и никогда — негритятами. Возможно, будь это не так, Макдевит уже торчал бы на приколе у стартовой палубы издательства Ace Books одиноким негритенком, точно “Баумбахнер”, единственный резервный и по совместительству ремонтный корабль Космической Академии.

Макгрудер ещё не ушёл с мостика и жестом попросил пустить его к микрофону.

— Фрэнк, — проговорил он,— это Энди Макгрудер. Как проходит эвакуация?

—Медленно, губернатор. У нас недостаточно ресурсов.

— Я начинаю проникаться этой вашей проблемой. Полагаю, в случае моей победы в Овальном кабинете нужно будет это обсудить, авось чем-нибудь поможем.

На нем-то спасательная служба Академии в очередной раз и вынуждена напомнить кандидатам президентской гонки 2196 года, что в барберовом пространстве прискорбно мало барбершопов, а высунуться в глубокий космос на полшишечки невозможно.

LoadedDice