Rinse, die, repeat
Каузальные петли могут стать как благословенным, так и проклятым инструментом фантастического сюжета — смотря по тому, насколько грамотно ими пользуются. Вероятно, самый выдающийся пример бездарности в работе с этим приемом демонстрирует в последних выпусках голливудская кинофраншиза, которая и познакомила с ним широкого зрителя — цикл о Терминаторе.
К настоящему моменту в нем скопилась уже трилогия попыток начать новую трилогию мягким перезапуском классической дилогии (причем почти исключительно второго ее фильма, поскольку на события самого первого Терминатора посягает только Терминатор: Генезис, да и то действие быстро переносится в будущее, где у сценаристов отключается всякое подобие самосогласованной фантазии).
Уровень этих попыток неуклонно падает,
но последняя (хочется верить, не только по времени выпуска, но и за историю) итерация, Темные судьбы, слегка интересна тем, что доводит до абсурдного предела намеченную в Генезисе тенденцию: последовательно снизить роль Джона Коннора в сюжете. Гибель Джона в гватемальском (многие зрители упрямо величают его мексиканским) эпизоде пролога вычеркивает из сценарной реальности фундаментальный парадокс зачатия Коннора Сарой и Кайлом Ризом, выбивая камень краеугольный всей возводившейся тридцать пять лет конструкции.
Если Коннор погибает в Гватемале 1998-го, а Терминатор впервые выполняет свое задание, то, разумеется, Джон не может сделаться предводителем человечества после Судного дня и послать в прошлое Риза для того, чтобы тот осеменил его мать. Впрочем, законам природы (той природы, которая допускает путешествия во времени и не позволяет — пока? — этой возможности успешно самовыпилиться с пространственно-временной арены) парадокс все же не противоречит. Явление Коннора на свет — просто “лев” (lion, сокр. от looping and intruding object) в терминологии Красникова. И хотя в полицейских базах данных ко времени Терминатора-2 (а вероятно, и Терминатора-3) Джон числится как рожденный от неизвестного отца, это, как и — в оригинале — инициалы J.C., лишь отсылка к непорочному зачатию Иисуса в библейской мифологии, но не само зачатие.
Интереснее рассмотреть более радикальную версию каузальной петли с непорочным зачатием, которая как будто бы включает чудовищные преступления и вроде бы запрещена законами природы. Бесспорно, если бы сценаристы Терминатора: Генезис или Темных судеб рискнули усложнить набивший оскомину сюжет, обратившись к этому варианту, ленты воспринимались бы с живым интересом. Возможно, их кассовые результаты тоже оставили бы желать лучшего, но вообразить себе провал более громкий, чем у Темных судеб нашей реальности, все-таки сложно.
Чтобы дополнительно увязать парадокс с актуальной для нас историей, я в дальнейшем полностью откажусь от аналогий с франшизой Терминатора и сосредоточусь на модификации исходного варианта и возражений к нему. Попробуем показать, что парадокс Иокасты — под таким названием обычно упоминается этот мысленный эксперимент — все же можно завести в логический тупик, апеллируя к законам природы. Просто при выборе системы этих законов не стоит ограничиваться лишь физикой в пределах школьного учебника и аристотелевой логикой.
Парадокс сформулирован профессором Ноттингемского университета Джонатаном Харрисоном в 1979-м. Девушка по имени Иокаста Джонс, гуляя по лесу с собакой, натыкается на объект, больше всего напоминающий громадный старый ржавый холодильник. Она открывает его, обнаруживает внутри молодого человека — живого, но замороженного. В благодарность за спасение оттаявший дарит Иокасте книгу, в которой описано, как построить машину времени и, при необходимости, снабдить ее анабиозным модулем.
Иокасте нет особого дела до этих технических подробностей, однако к молодому человеку она проникается симпатией. Долго ли, коротко ли сказка сказывается, а Иокаста и Труляля, как представился найденыш, сочетаются браком, и у них рождается ребенок, которого за крайнее сходство с отцом они прозвали Траляля. Повзрослев, Траляля находит книгу с инструкциями, которая прежде валялась на высоком стеллаже вне зоны его досягаемости, и сооружает машину времени. В первый рейс он берет с собой эту книгу и, на случай, если понадобится поддержка, — отца. Это довольно медленная машина времени, и по мере того, как за окнами лениво ползут в обратном направлении дни, недели, месяцы и годы, выясняется, что Траляля промахнулся с расчетами припасов. Ничего ему не остается, как (по версии Харрисона) убить и съесть отца. Прибыв в намеченный день и год, он выбирается из машины. Траляля сокрушен раскаянием и горем от содеянного зверства; впав во временное помешательство, он наносит машине повреждения и уничтожает останки Труляля. Немного освоившись после этого в новом для себя времени, он все же бессилен отделаться от мыслей, что его преступление обнаружат и сурово покарают. Решив укрыться от возможных поисков, параноик-одиночка с грехом пополам строит гибернатор на основе инструкций из книги и уцелевшей аппаратуры, а потом забирается туда и включает заморозку. Первую, кого он увидит после пробуждения, зовут Иокаста, и он представляется ей как Труляля.
Однако можно ли вообще считать, что Иокаста и Труляля/Траляля совершили преступления? Харрисон полагает, что нет. Действительно, самоубийство (а именно это фактически совершил Траляля) уголовно ненаказуемо, а с точки зрения Иокасты никакого инцеста не происходило: она познакомилась с Труляля и родила ему сына, не подозревая об истинной личности супруга, подобно тому, как Иокаста из трагедии Софокла (или Габриэля Гарсии Маркеса) пребывала в полнейшем заблуждении относительно Эдипа.
Легко видеть, что мысленный эксперимент с зачатием и фактическим самоубийством Траляля — усиленная и усложненная версия парадокса “самопричинного зачатия“ Джона Коннора, и его логика еще решительней противоречит повседневной интуиции. Если приглядеться внимательнее, понятно, что в эксперименте Харрисона тугим узлом сплетены сразу две каузальных петли. Рождение Траляля и его взросление в семье Иокасты и Труляля приводит к находке книги, постройке машины времени и путешествию в прошлое, где Траляля под видом Труляля знакомится с Иокастой, а это и будет причиной его рождения. Находка книги ведет к сооружению машины времени, которая уносится вместе с книгой в прошлое, где книга будет найдена и использована для создания машины времени. Ниже зацепление каузальных петель иллюстрируется рисунком Вассермана (нет, не того, о котором вы подумали); машина времени предсказуемо выполнена в дизайне ТАРДИС, ведь парадокс Иокасты произвел в свое время такой фурор, что один из откликов на него, написанный в форме фанфика по Доктору Кто, удостоился в 1982-м — уникальное явление для продукции фантастического гетто, да еще и в суровую годину развитого тэтчеризма — публикации в высокорейтинговом философском журнале Synthese.
Самый сильный, казалось бы, аргумент против парадокса Иокасты отсылает к законам природы: Труляля и Траляля (сын Труляля и Иокасты) должны быть одновременно идентичны и неидентичны генетически. Это возражение представляется настолько убедительным, что грамотную попытку его оспорить встретишь редко, между тем она очевидна: Труляля и Траляля все же могут оказаться генотипически идентичными и притом различными индивидами, если одновременно соблюдается два условия — у Траляля от Иокасты не менее половины генетического материала, а Иокаста и Труляля поставляют ребенку в точности нужные гены. Пересечение этих условий дает крайне маловероятное, но все-таки возможное событие, и Хэнли вынужден отбросить соблазнительный контрдовод.
Подумаем, как можно модифицировать каузальный узел Иокасты так, чтобы парадокс тем не менее был подорван слаженными усилиями законов биологии и вероятности.
Я не стану менять национальность главной героини Иокасты Джонс, но перенесу действие в современный Китай, где девушка вполне могла бы работать преподавательницей английского — симпатичные европейки, лишенные выдающихся талантов, всегда могут заработать себе на хлеб преподаванием распространенных мировых языков жителям Китая, Японии и Юго-Восточной Азии, где их внешность будет вызывать жадный интерес. Итак, представим себе, что Иокаста Джонс преподает английский в окрестностях Уханя. Пытаясь разобраться в устройстве “морозилки времени”, она случайно натыкается на ранее (по направлению обхода петли) пострадавший от действий спящего энергогенератор темпорального переноса, и с вероятностью 1/2 машина времени возобновляет работу по программе, предусматривающей разморозку путешественника и продолжение полета в прошлое, а с вероятностью 1/2 остается в прошлом в функции банального холодильника. Допустим, кроме того, что утечка радиации из работающего (на честном слове) энергомодуля вызывает у Иокасты мутацию, которая с вероятностью 1/2 делает девушку идеально восприимчивым “нулевым пациентом” уханьского коронавируса NCIP (он же CoVID-2019) и с вероятностью 1/2 — лишает способности к размножению.
В варианте реальности, где Труляля оттаял, эпидемия коронавируса ширится, Иокасту и Труляля помещают в карантин, где они, как и в исходной формулировке Харрисона, знакомятся теснее и решают после излечения создать семью; от их брака рождается Траляля. Но для этого нужно, чтобы от действий Иокасты машина времени не активировалась: иначе Иокасту унесет в прошлое, где она в любом случае не станет “нулевым пациентом” коронавируса (коронавирус там не успел возникнуть от случайной комбинации генетического материала диких животных), и эпидемии, послужившей косвенным поводом к созданию семьи и рождению Траляля/Труляля, не произойдет. А если “морозилка времени” активируется, унося девушку в прошлое, и эпидемии коронавируса, начавшейся с Иокасты, не случается потому, что Иокаста, лишенная восприимчивости к вирусу, не могла стать “нулевым пациентом”, то бездетная Иокаста в любом случае не сможет родить от Труляля, и машине времени, как и Траляля/Труляля, вообще неоткуда возникнуть.
Отсюда видно, что, вопреки интуиции, мир, в котором Иокаста запускает машину времени, хуже соответствует требованиям сохранения гомогенности событий каузального узла, порождаемого включением машины времени, чем мир, в котором этого не случается. Последний, где может родиться Траляля и возникнуть машина времени, вопреки бытовой логике лучше отвечает требованиям гомогенности и детерминизма при действии проекционного оператора во всем пространстве согласованных историй. Потенциальное точное равенство вкладов в геном Траляля от Иокасты и Труляля при этом не имеет значения: парадокс все равно удается привести к противоречию, если считать каузальный узел замкнутым, то бишь независимым от окружающего “гильбертова пространства историй”, несмотря на изобилие иных событий в жизни Иокасты и Труляля.
Разумеется, такие требования гомогенности не заботили сценаристов Темных судеб.
Инструкции, переданные им от продюсеров в книге судеб, наверняка были просты и непритязательны: идите вот по этой петле, никуда не отклоняясь, если хотите шить.
LoadedDice
