Red alert

Джеймс Ганн, Трансформация (Transformation, 2017)

В интервью, посвященном обсуждению трилогии, Ганн цитирует хлесткую фразу, сказанную некогда Вондой Макинтайр о голливудских экшен-кинопродуктах: “истерический энтузиазм, за которым следует полное молчание”. Для своего возраста (в июле ему исполнилось 97 лет) Ганн в отменной форме, часто посещает конвенты, и его наверняка забавляют фэны-миллениалы, норовящие подсунуть под автограф вместо книги коллекционный диск с какими-нибудь Стражами Галактики — работой полного тезки.

Но непохоже, что в Трансформации, чей слегка скомканный сюжет практически исчерпывается цитатой Вонды (если понимать под истерическим энтузиазмом реакцию на принятие в члены Федерации), Ганн сознательно пародировал голливудские кинокомиксы —при всех отчетливых параллелях с Одиссеей и Аргонавтикой его небрежно-расточительная и тем изящная ксенопанорама периферийных миров Галактической Федерации сделает честь любому допандемийному миллиарднику Marvel. Она же и представляет наибольшую ценность при знакомстве с книгой: главное —не ждать истерических щелчков Таноса по хрустальному подбородку или евросоюзных (простите, федеральных) субсидий бесперым двуногим прямоходящим, а навострить ушки, чутко ловя отзвуки величественных космооперных фиоритур ван Вогта, Дилэни, Бэнкса и, конечно, Шеффилда.

Композитор-пацифист Дрейк Мерлин в И снова завтра, снова завтра неохотно взваливает на себя командование галактическими армиями в релятивистской Вселенной, где он один из всех потомков земного досингулярного человечества помнит, что такое война. Но его Галактику населяют, как у Азимова или Херберта, только люди, как бы ни прогибали они под себя реальное и виртуальное окружение и какие бы реализации ни получал в конечном счете этот зонтичный термин.

Аше с Райли у Ганна решать загадку накатывающей на мультивидовую Галактику зоны молчания и сложнее, и проще одновременно. Да, перемещение между Прыжковыми Точками осуществляется практически ползком, в нормальном пространстве-времени лоренцевой метрики, но, во всяком случае, это куда лучше “прыжков веры” в неизвестность по другую сторону дверцы гибернационного морозильника. Вдобавок что построено одним разумным существом, то другое может воспроизвести — и кого заботит различие механизмов работы, если результат идентичен … или превосходит самые пессимистичные ожидания трусливых галактических бюрократов?

Осторожно, чакра кентавра закрывается. Еще неизвестно, какая угроза для разумных существ Галактики серьезней — вынужденный отказ от высших функций интеллекта под натиском неумолимых чужаков, оставляющих за собой выжженную полосу мертвых или деградировавших миров… или та же самая кастрация, выполненная незаметно и добровольно, при посвящении в федеральные администраторы.

Только что утих чудом сведенный вничью конфликт человечества с Галактической Федерацией, и почти никому не надо объяснять, чем война отличается от великого десятитысячелетнего мира, который не все расы Федерации готовы перепутать со стазисом. Почти никому, кроме фактических правителей Галактики:

— Федерация сталкивается с величайшим испытанием от начала работы Федерального Центра, более трудным, нежели все войны, угрожавшие федеральному консенсусу, включая недавнюю войну Федерации с человечеством. Чужаки, чьи возможности и намерения неведомы, вторглись в федеральное пространство, и обычные меры защиты, которые помогли Федерации справиться с предыдущими испытаниями, здесь неэффективны. Тебе нужна помощь.

Сервоавтомат по доставке еды на миг отвлёкся от просовывания контейнера под зарешёченную дверь.

— Какую же помощь может оказать жалкое, униженное, заточённое в тюрьму человеческое существо Федерации, которая продержалась и преуспевала двести тысяч долгих циклов?— спросил он. Оказалось, что машина всё-таки умеет говорить.

— Изобретательность, находчивость и упрямство: таковы характеристики вида, которому всегда приходилось бороться с давлением превосходящих факторов ради выживания,— ответила Йер. — Включая противостояние всей Федерации, которое было сведено вничью.

— При содействии диссидентов из числа рас самой Федерации, — ответила проворная машина, — и из-за внутреннего предательства.

— Лишь после того, как люди продемонстрировали способность выживать под атаками федералов,— сказала Йер.— А то обстоятельство, что диссидентствующие элементы Федерации оказались готовы нарушить федеральный консенсус, намекает, что с этим консенсусом налицо проблемы; креативность и готовность Федерации к переменам страдают.

— Все эти качества были восстановлены,— сказала машина.

Когда же Аша, Райли и неожиданная пара их попутчиков на “Адастре” (не путать с одноименным кораблем поколений из предыдущих романов цикла, а тем паче ковчегом, который в допотопные времена НФ построил Мюррей Лейнстер), облачившись в красные защитные рубашки (простите, скафандры), проведают вымирающую от самонакликанной нехватки осеменителей планету Лемния, станет ясно, что Трансформация писалась без всякого расчета на признание и тем паче премии женсовета SFWA: трудно себе вообразить более красочную и ехидную пародию на недавнюю Дикую Охоту за Грустными Щенками.

А главное, придраться совершенно не к чему: исторические лемниянки из греческих мифов, легших в основу драм Эсхила, Еврипида и Софокла, демонстрировали именно такой переход к домотканому партеногенезу.

Увы, в родном мире Ганна федеральный консенсус республиканцев и демократов треснул и накренился по всей длине фундамента, и вот уже намеченную на 2024 год экспедицию к Южному полюсу Луны приходится аккуратно подменять визитами к местам посадки старинных машин трансценденции: ловкость рук — и никакого расизма. А там, глядишь, и Федеральный Центр подтянет к Луне потолок госдолга.

— Идёмте,— сказала она и провела сифора к машине, с которой начинался эксперимент.— Теперь откройте дверцу приёмника.— Сифор скользнул в машину— на сей раз грациознее — и нажал кнопку рядом с дверцей. За ней обнаружилась капсула.

— Откройте, — сказала она. Сифор открыл капсулу, вынул листок бумаги, посмотрел на него с чем-то вроде изумления.

— Сложный фокус, — сказал он. — Как вам это удалось?

LoadedDice