Pacific Realm

Питер Тьериас, Соединенные Штаты Японии (United States of Japan, 2016)

Едва ли в обозримом будущем на конвентах Федеральной Империи Человека награду за лучший переводной роман вручат книге, действие которой происходит в альтернативном Русском мире. А вот японскую премию Сэйун на днях присудили именно такому роману, и это как нельзя лучше демонстрирует разницу не только между японским и русским фэн-движениями, но и между японской и русской культурами.

Учитывая, какой успех имела экранизация самой известной работы Филипа Дика на стриминговых сервисах Amazon, неудивительно, что Соединенные Штаты Японии стартуют практически в том же мире, но на двадцать с лишним лет позже. Если вы когда-либо задумывались, как могла бы развиваться человеческая цивилизация по той мировой линии пучка вселенных Человека в высоком замке, где операцию “Одуванчик” удается предотвратить, то книга Тьериаса дает довольно убедительное решение этой задачи. Оно вам вряд ли понравится, но, как я уже отмечал, хорошая альтернативная история почти неизбежно дистопийна. А действие Соединенных Штатов Японии отнесено не просто в альтернативную историю, но в историю 1980-х, раннего этапа компьютерной революции, и над половиной этого мира властвует потомок Аматэрасу с Хризантемового Престола.

Вероятно, предлагаемая Тьериасом реализация “старомодного киберпанка” парадоксальным образом ближе к японофильским замыслам Гибсона, Ширли или Шайнера эпохи Pax Nipponica, чем их собственные работы. В классике киберпанка (которую в рунетовском сообществе редко ценят, а еще реже понимают) развитие мира хотя и экстраполируется на параллельную нашей мировую линию, но обычно — в авторское будущее или тот период, который и для нас самих таковым еще выступает. Иногда, как в случае Песни по имени Юность, при переизданиях проводится большая, но не слишком осмысленная работа по разделению альтернативного и модельного исторических векторов.

А это значит, что так или иначе авторам (или сценаристам) киберпанка, существенно обязанного японской культуре, приходится интегрировать в действие Америку, которую они, конечно, знают лучше. В особо запущенных случаях это приводит к забавным результатам: в одной из серий Человека в высоком замке среди вывесок “квартала красных фонарей” Сан-Франциско 1962 года, исполненных на скверном японском, находим Министерство здравоохранения, труда и благосостояния Японии (厚生労働省).

Уроженец Кореи Тьериас же работает с вариантом реальности, где Соединенные Штаты Америки еще к 1948-му были уничтожены как мировая сверхдержава, и трудностей с согласованием японской и американской платформ у него не возникает, за отсутствием последней.

Впрочем, у главного героя, цензора видеоигр для портативных компьютеров, потомка интернированных японских американцев Бена Исимуры, появляются сначала сомнения в непогрешимости такого вывода, а затем и опасные для жизни галлюцинации.

Ну а в самом деле, как еще назвать путешествие вниз по кроличьей норе игры, разработанной безжалостными подпольщиками в белых косплейных париках.

Игры, где Соединенных Штатов Японии никогда не существовало, потому что Вторую мировую выиграли Союзники.

Где Япония никогда не нападала на Советский Союз, а противостояние с Америкой началось после вымышленного авианалета императорских ВВС на штатовскую военную базу, проходившего в стратегических разработках под странным кодовым названием “Операция AI”.

Где Япония не разрабатывала атомную бомбу для взрыва в Сан-Хосе, а входила в историю как единственное государство, пострадавшее от этого оружия, и теряла не один город, но целых два.

Где послевоенные эксперименты в области генетики и биотехнологий существенно осложнены недоступностью экспериментальных образцов из числа людей низших рас: приходится заменять их мышами, крысами и обезьянами.

Игры, у которой в 1980-х лишь одна общая черта с реальным миром Pax Nipponica — повсеместное увлечение японской культурой, в частности, аниме и кулинарией.

Игры, за победу в которой цензора и его femme fatale, детектива тайной полиции Акико Цукино, без раздумий готовы пытать электрошоком или бросать на съедение муравьям. Это, кстати, даже не особенно жестокая казнь, а всего лишь симметричное воспроизведение пыток, каким подвергают задержанных агенты общественной безопасности.

Систему социального кредита, которая сейчас тестируется в Китае, часто сравнивают с оруэлловской всеобщей слежкой за мыслепреступниками — обычно потому, что массовому читателю никакие другие антиутопии, кроме 1984, не известны. Однако партийному инквизитору О’Брайену не помешало бы пройти курсы повышения квалификации в Соединенных Штатах Японии, например, в Калифорнии 1988-го.

При условии, что его бы в очередном рейде не раздавили огромные человекоподобные боевые роботы.

LoadedDice