On cretins and liars

Раскрытая тайна — это больше, чем тайна, уже по самому факту ее рассекречивания, но некоторым тайнам, по впечатлению, полезней умереть еще до раскрытия ящика, в котором они схоронены. Такое отношение прослеживается у борцунов с лженаукой применительно к неортодоксальным парадоксам (как бы странно ни звучало последнее сочетание) квантовой механики и теории относительности.

У русского читателя при упоминании борцунов с лженаукой наверняка пробегает мысль о Диссернете и КЛН РАН, но в основной Сети подобные деятели и их сообщества встречаются тоже, хотя, следует признать, в Рунете и Федеральной Империи Человека они организованы сплоченней большинства аналогов из “большого мира”.

Абстрагируясь от возможной ценности их расследований, приписать это я могу лишь чувству корпоративной сплоченности РАН и аффилированных с ним структур перед конкурентами — в частности, острую аллергическую реакцию вызывают любые попытки коммерциализации науки и реформы замшелой старосоветской системы образования, превратившей школы и вузы в камеры хранения детей. Одним словом, проблемы русской науки неплохо совмещаются изометрическим отображением с проблемами русской фантастики.

Среди борцунов с лженаукой, обретших популярность в основной Сети, а не только в Диссернете, необходимо выделить таких вполне уважаемых в профессиональной среде ученых, как Любош Мотль и Сабина Хоссенфельдер. Любимыми мишенями атак в прошлом выступали НЛО и торсионные поля, а в последние годы —звезда Тэбби, EmDrive и пятое взаимодействие. И, конечно, парадоксы, парадоксы.

Некоторые из парадоксов я и сам не против закрыть, но в целом куда благожелательнее отношусь к тем, кто их формулирует, нежели к тем, кто в откровенно сортирной манере атакует личность оппонента. В частности, нет нужды, как это делает Мотль, огульно объявлять квантовый парадокс лжеца “бессмысленным мусором от балаболов-автоцитатчиков” только на том основании, что предпочитаемая Мотлем интерпретация квантовой механики с ним не справляется.

“Подобные рассуждения”, пишет он, “есть не что иное, как очередной симптом присутствия размягченных фекалий в черепушках авторов… ведь квантовая механика, если ею правильно пользоваться, просто не может привести к таким парадоксам”.

Ну да что хотеть от ярого русофоба и ненавистника леваков, призывающего немедля реализовать идею экс-старшего юрисконсульта Verizon Барра со взятием Nokia и Ericsson под контроль США… идею, которую Барр, по мнению Мотля, почерпнул у него самого. Вступать с такими персонажами в дискуссию на их условиях абсолютно бесполезно.

В мысленном эксперименте квантового лжеца проводится постселекция состояний, где детектор D фиксирует фотон (и, следовательно, другой путь кванта света достоверно блокирован) и затем измеряется спин одного или обоих атомов. Это бесцеремонно “ставит вверх тормашками” обычную схему эксперимента Эйнштейна-Подольского-Розена с одним источником и парой детекторов.

Единственное общее для фотонов событие, фиксация наблюдателем, лежит в будущем относительно возможного взаимодействия с атомами. Итоговое состояние системы описывается волновой функцией

где + соответствует полуцелому z-спину “вверх”, а –полуцелому z-спину “вниз”.

Но если фотон прошел лишь по незаблокированному пути интерферометра, каким образом вообще появилась информация о корреляции между атомами, помещенными на его возможных путях? Иными словами, сам факт расположения одного атома полуспиновой пары там, где взаимодействие с другим атомом через посредство фотонов невозможно, вызывает появление корреляций. Но, в отличие от похожего эксперимента с квантовым ластиком, здесь “выбор истории” наблюдателем-постселектором оставляет зримые следы вмешательства: если наблюдатель убирает разделитель луча, две возможных истории фотона становятся отличимы, а следовательно, запутывания атомов и нарушения неравенства Белла наблюдаться не должно; и наоборот, опускание разделителя луча или объединение двух атомных ловушек магнитным полем (инверсным) должно привнести “зашнуровку” с нарушением неравенства Белла, даже если взаимодействие атомов полуспиновой пары с фотонами уже имело место. Если опыт проводится на Крите, так и тянет заключить, что все критяне — лжецы.

Элицур и Долев в работе 2005 года сравнивают этот вывод с находкой мертвого кота Шрёдингера в ящике вопреки тому, что царапины от когтей и мяуканье указывали, будто все время до вскрытия он был жив. Рут Кастнер привлекает к объяснению парадокса транзакционную интерпретацию квантовой механики Крамера (лучшим учебником по ней и поныне остается его роман Мост Эйнштейна), и ей удается показать, что онтологический приоритет событий не является обязательным для транзакций в парадоксе лжеца: если транзакция наступающей и запаздывающей волн, относящаяся к поглощению фотона тем или иным атомом, не происходит, то возникает новая запаздывающая волна, которая и движется дальше в трехмерном пространстве, “пропуская” атом. В конечном счете будущее становится настоящим, а запаздывающая и подтверждающая “волны вероятности” из более обширного (но физически реального) гильбертова пространства волновых функций “вмораживаются” в реальность транзакциями, подобно узорам изморози на оконном стекле, и фотон оказывается просто транзакцией, удовлетворяющей условиям замерзания на движущейся границе; заморозка спиновой динамики, как и в квантовом эффекте Зенона с оптической накачкой, иллюстрирует “невзаимодействующие измерения”.

Этот вариант транзакционной интерпретации Кастнер условно именует “вероятностным” и противопоставляет трактовке эксперимента лжеца сторонниками реляционно-блочной интерпретации квантовой механики, чье решение акаузально и адинамично — при таком подходе фотоны и атомы фундаментальными компонентами динамической системы не считаются.

Остается напомнить, что в начале квантовой революции кошачий парадокс вызывал у современников такие же припадки неконтролируемого желчеотделения, как нынче — эффект Чеширского кота и другие результаты “слабых измерений”, меж которых может приклонить голову и квантовомеханический критянин (здесь Мотль с присущей ему куртуазностью, разумеется, не удержался от указания на ошибку в написании слова “кретины”), и назаретянин, лишенный доступа к предварительной селекции историй.

LoadedDice