Le tango du chat
Майкл Джон Харрисон, Нова Свинг (Nova Swing, 2006)
Такого “Сталкера” вы еще не читали. В смысле, если бы права на Харрисона сейчас принадлежали не “Азбуке”, а тому же издательскому монстру о двух головах, какой наплодил великое множество фанфиков по Стругацким, то перевод Новы Свинг вполне уместно было бы запихнуть под обложку соответствующей серии. Если чего и недостает исходнику БраСов, так это, пожалуй, чандлеровской нуарной атмосферы (даром что действие происходит в Хармонте на территории главного противника); с другой стороны, в первый роман Кефаучийского цикла, Свет, она тоже проникала лишь через неплотно закрытые врата восприятия твинк-наркомана Эда Читайца, да и то лишь в первых трех-четырех главах его сюжетной линии. Во второй книге Харрисон отказался от триплетной структуры Света, щедро сыпанув классического нуар-детектива с femme fatale и ребятами, которые предпочитают прецедентное право римскому, и отвесил низкий поклон Roadside Picnic (это видно сразу же, по эпиграфу).
При этом, к счастью, все действие книги происходит в городе Саудади на неназванной планете гало-зоны Галактики (впрочем, читавшие первый роман без труда опознают этот мир), а вторжений мейнстримного контента с маньяками и унылыми анорексичками среднего возраста не наблюдается, хотя блерб от Баркера на обложке мог бы навести на мысль о голом завтраке во дворце извращений. (Не зря Майкл Кэрни из первой книги приходится Харрисону тезкой, ой не зря; слишком уж тошнотворно-реалистично выписана его личная жизнь.)
С точки зрения литературной техники, пожалуй, лучшее в трилогии произведение; впрочем, Пустота, не выпусти автор под конец из утомленных рук сюжетный штурвал, вполне готова была с Новой Свинг потягаться. По богатству языка, сложности авторского инструмента и ажурной оснастке недоступного, по определению, однозначному восприятию сеттинга Зоны — безусловно выше работы Стругацких, однако как детектив, имитируя стилистику нуара, тем не менее никуда не годится: здесь в строгом смысле нет ни преступления, ни расследования, ни наказания (как и в рассказе 2000 года Убийства неонового сердца, послужившем чашкой Петри для детективной линии Эшманна), а сюжет (если его собрать из разметанных по медленно темнеющей от слов, будто кожа сумасбродной туристки, бумаге осколков) уроборосом замыкается сам на себя в канаве у бара Лив Хюлы на обочине дороги в Зону с двусторонним движением. Тем не менее Нова Свинг — самая камерная и оттого, как ни парадоксально, самая оптимистичная вещь трилогии; в ней даже есть что-то вроде хэппи-энда, насколько Харрисон его позволяет Лив Хюле и Ассистентке (чтобы сполна отыграться, коснувшись Пустоты).
У харрисоновского нуара на обочине выставки Мон Лиз Овердрайв (в данном случае Мону зовут Ирэн) есть и несомненные недостатки.
Во-первых, в романе практически ничего не происходит, он полностью посвящен исследованию твикнутой или твинкнутой психики персонажей и, по большим праздникам, Зоне Явления рядом с городом, где на планету свалился обломок Тракта после фазового перехода последнего. Харрисон, как обычно, здесь сосредоточился на постструктуральном психоанализе с отчетливыми гностическими нотками, хотя и не достиг в нем столь зияющих высот, как в первой и третьей книгах цикла, а также в мейнстримных работах, где через английскую линию приходится буквально продираться, аки Рэдрик Шухарт с Артуром Барбриджем через низинную топь между холмами на пути к Золотому шару.
Самой Зоны Явления в романе преступно мало: так и хочется вслед за Эмилем констатировать, что пятьдесят процентов сюжетной ценности уварились до двух процентов сюжетного пространства. Ну ладно, не двух, но максимум двадцати двух. Собственно, почти столько же места отведено на эпилог, даром что он не маркирован явно, а книга и так не толстая. Caveat emptor. О природе гуманоидных артефактов в этой книге (а хотя бы и в Пустоте) мы не узнаем практически ничего, выходящего за рамки джазовой импровизации. Об инопланетянах, предположительно обрушивших Зону на землю в Саудади, тоже: самый цельный фрагмент информации о них списан с Вирикониума почти дословно. В целом чтение Вирикониума, который в 1970-х принес Харрисону известность на Новой волне, я считаю обязательным для понимания всей трилогии, а Новы Свинг особенно, хотя к моменту ее создания Новая волна уже вещала на WDIA, «Радио Ретро», Вашей Звездной Станции; достаточно сказать, что вся линия Вика и Элизабет угадывается наперед, если вы помните, чем закончилось путешествие Галена Хорнрака и Фей Гласс в гости к инсектоидным захватчикам.
Во-вторых, не чужда книга реткон-противоречий со Светом (ясно же, что присутствие в романе Лив Хюлы не согласуется с версией о многовековом путешествии Эда); однако они не так заметны, как в заключительном романе трилогии, который уже с полным правом можно зачислять в альтернативки по крайней мере относительно линии Майкла и Анны Кэрни.
В-третьих, женские персонажи (если не считать Элизабет Кьелар, которую читатель видит лишь глазами турагента Вика, а для femme fatale этого вполне достаточно) прописаны слабее великолепной Серии Мау Гэнлишер из первого романа, и порой их становится просто жаль за те мытарства, какие вынужденно претерпевают они, будучи влекомы авторской волею через совершенно посторонний им текст, и читательское внимание вязнет, как свет в ультрахолодном облаке атомов натрия. Я умерла в Биркенау, лаконично объясняет эту студеную неподвижность Финисса из более ранней работы Харрисона, Курса сердца.
Впрочем, вы же видели, как брезгливо отряхивает лапки черный кот, случайно вмазавшись во что-то липкое и вязкое? Иногда бывает, что этим же движением открывается замысловатое кошачье танго.
Ducunt volentem Harrison, nolentem trahunt. Как сказала бы Ассистентка, это все же лучше, чем смер…
LoadedDice
