Jurassic Extinction Resistance
Спустя четыре месяца после выхода на экраны Мира Юрского периода можно с уверенностью констатировать, что этот перезапуск голливудской франшизы стал самым успешным в ряду себе подобных: совокупные его сборы в мировом прокате составляют на данный момент более $1.66 млрд., и по кассовым результатам (без поправки на инфляцию) он уступает лишь двум фильмам, Аватару и Титанику. В принципе, уже по открытию проката, когда за стартовый уик-энд лента пробила отметку в $500 млн., стало понятно, что сиквела (а там, глядишь, и триквела) не избежать. Так оно и вышло: пятая, пока безымянная, итерация Парка Юрского периода предварительно запланирована к выходу на 22 июня 2018 года. Колин Треворроу, кажется, и сам понимает, что его заслуги в успехе Мира Юрского периода довольно невелики, а основным двигателем сенсационной популярности стал все тот же флэшмоб “вспомним, какими мы были в 90-е”, так что от режиссерского кресла в этом проекте благоразумно воздержался. С одной стороны, это хорошо: если сценаристам франшизы наконец удастся выйти из заколдованного круга погони по острову в поисках последнего героя, палеонтология, кажись, уверенно войдет в моду на факультетах естественных наук. С другой стороны… вот вы сами верите, что у них это получится? Это место явно проклято, и лишь щедрая доза самоиронии, которой как раз и был сдобрен Мир Юрского периода, способна разомкнуть круг сиквелов и римейков. Хотя бы на время киносеанса в IMAX, а большего от лезущих из экрана виртуальных реконструкций в принципе не требуется.
И да, как бы ни относиться к фигуре Треворроу, а факт остается фактом: третьи сборы в истории Голливуда. Это уже само по себе дарует ему пропуск к режиссерскому пульту какой-нибудь не менее статусной франшизы. Например, Бэтмена или Звездных войн. Увы, Юрский парк обладает интересным свойством: так или иначе после этого, эталонного в своем роде, технотриллера 90-х Майкл Крайтон до конца жизни почивал на лаврах, явно обленившись переписывать движок вдохновлятора с нуля. (А кто бы не обленился на его месте, предусмотрительно заключив контракт не на фиксированый гонорар, но на проценты с доходов от экранизации и маркетинга вселенной? Это даже без учета баснословно долгоиграющей Скорой помощи). Неудивительно, что все дальнейшие работы Крайтона, строго говоря, демонстрируют неуклонное и уверенное снижение креативного уровня, увенчавшись чудовищно слабым посмертным романом. Вот и любопытно, не постигнет ли та же судьба Треворроу с командой.
А пока освежим в памяти цикл заметок по поводу Мира юрского периода, написанный мною для почившего с миром Scriptogr.am, и соберем их в единую статью.
Крайтона уже нет, но дело его живет. Как сценарист и режиссер технотриллеров Майкл до сих пор достоин высокой оценки: более крепкого профессионала в истории Голливуда по этим номинациям припомнить сложно. А вот как писатель, увы, достаточно слаб, даже не учитывая ужасные поздние романы: по сути, Штаммом Андромеда его вклад в НФ и исчерпывается, дальнейшие книги слишком часто эксплуатировали один и тот же сюжетный костяк. Лучше всего это видно из сопоставления Парка Юрского периода с новеллизацией сценария Мира Дикого Запада (1973), где совпадения почти текстуальные, с подстановкой динозавров вместо роботов (впрочем, робот-тиранозавр на острове Нублар тоже промелькнул).
На Затерянном мире мне, помню, захотелось вернуть деньги от неожиданного и немотивированного воскрешения Малкольма, а также, само собой, почти буквального воспроизведения сюжета первой книги. В Мире Юрского периода традиция оживляжа продолжается: теперь зачем-то вернули главного генетика ”Вейланд-Ютани” M-2 ^W “ИнДжин”, то есть, простите, “Масрани Корпорейшен”, Генри У, явно забыв, что в середине первого фильма динозавры его выпотрошили. Неужели за двадцать лет на Земле возникла нехватка художников по ДНК? Поистине, к ретконовским противоречиям Гипериона, Эндимиона и Илиона начинаешь относиться терпимее. Ах да, У ведь могли клонировать и воссоздать в прежнем возрасте, как уловленную в янтарь мошку. С другой стороны, откуда в таком случае взялся в Парке мозазавр? У этого морского левиафана тоже комары кровь сосали?..
Мир Юрского периода решительно смещает… CUDA, CUDA… ясен пень, в сторону рендер-ферм… умело воздвигнутую Спилбергом в Парке живую изгородь между трехмерным моделированием и аниматроникой. Нельзя сказать, чтобы тектоника полигонов пошла фильму на пользу; птерозавры Парка, к примеру, почти не отличаются техникой полета от современных, небольших в сравнении с ними, птиц, а в действительности должны бы летать скорее как насекомые, чем как птицы (взгляните на колибри, у которых соотношение размеров крыльев к массе и пропорциям тела схожее).
Впрочем, с птерозаврами у визуализаторов издавна сложные отношения. Посмотрите, скажем, на эту картинку с падением знаменитого Чиксулубского метеорита (приблизительно 66 млн. лет назад) в представлении художника. Вам ничто не кажется в ней странным?
Правильно. На момент катастрофы птерозавры-птеранодоны уже двадцать миллионов лет как вымерли.
В таких ситуациях иногда выручает применение гениальных актеров на ролях, где это сценарно не обязательно. Жюльетт Бинош приглашали в Парк Юрского периода на роль Элли Сэттлер, но француженка отказалась, заметив, что лучше уж тогда сыграет динозавриху (благо динозавры у Крайтона все выведены самками, пол они меняют и начинают размножаться уже потом, совершенно неожиданно для создателей). Думается, день, в который Жюльетт достала из почтового ящика это предложение, стал одним из самых веселых в ее жизни. Но согласитесь, к фильму о динозаврах по роману Генри Каттнера, снятому Ларсом фон Триером, Бинош наверняка отнеслась бы более серьезно. Особенно будь он поставлен в стилистике Догвилля.
В принципе, любой современный блокбастер, изобилующий компьютерной графикой, отличается от Догвилля только тем, что в блокбастере нам не покажут, как актеры ходят и бегают перед камерой по условно расчерченным в виду зеленого экрана линиям.
Найдите десять отличий.
… Не знаю, повторяли предложение в этот раз или нет, но Бинош-управляющая Парком смотрелась бы уж точно выигрышней Брайс Даллас Ховард. Динозавры Крайтона — стихия природы, сродни землетрясению или эпидемии: ее невозможно приручить, в противостоянии с ней можно только выжить или погибнуть, и протекает оно на всех уровнях Парка; не зря Малкольм в романе и, отчасти, фильме постоянно читает лекции по фрактальной геометрии и теории хаоса. Динозавры, которыми распоряжается Клэр в Мире Юрского периода, — бизнес-актив, который, правда, может стать токсичным, но эта опасность явно уступает рискам его несвоевременной амортизации. Брайс Даллас Ховард же, возможно, и слышала что-нибудь про Нассима Талеба и его черных лебедей, но явно не знает, что Бенуа Мандельброт, соотечественник Бинош, начинал работу над фрактальной геометрией именно в финансовых приложениях, изучая масштабную инвариантность цен на долгих временных интервалах.
Еще рельефнее расхождения с перезапущенной версией франишизы проступят, если взяться за второй роман цикла, Затерянный мир. Он также был экранизирован, вернее сказать, заказан Голливудом под уже запланированную экранизацию сиквела; Крайтон долго отбрыкивался, поскольку прежде писал только внецикловые книги, но в конце концов Спилберг по дружбе продавил это решение.
Затерянный мир повелевает считать причиной атипичной агрессивности и низкой продолжительности жизни динозавров Хэммонда прионную болезнь, родственную коровьему бешенству. Остроумная идея, но легко видеть, как она уязвима для критики: у тех же каннибалов Новой Гвинеи, страдавших “хохочущей смертью”, еще до начала систематической политики искоренения варварских ритуалов стал формироваться защитный механизм изоморфной модификации третичной структуры PRNP. Правда, это не повод отрицать благотворное воздействие австралийской колониальной администрации на быт и нравы папуасов. Таким образом, даже в локализованных малочисленных популяциях при угрозе вымирания может порою срабатывать чрезвычайно эффективный механизм быстрого естественного отбора, устраняя дегенеративные факторы. В недавней истории человечества это лучше всего иллюстрируется постепенным снижением патогенной активности бледной трепонемы, которая еще в средневековье у подавляющего большинства нелеченых больных вызывала третичную стадию сифилиса.
Логично предположить, что и у динозавров на острове Сорна (а как следствие, Нублар) такая защита тоже должна была возникнуть, поскольку эволюция здесь стараниями генетиков Хэммонда уже существенно ускорилась в сравнении с естественным ходом событий. Далее, для прионов не характерен межвидовой перенос: прионовые белки у разных видов несколько отличаются друг от друга, эти изменения невелики, но достаточны, чтобы смертоносного катализа переукладки складчатой структуры белка при потреблении в пищу зараженной плоти в большинстве случаев не происходило. Иначе проклятие высокогорных районов Новой Гвинеи стало бы довольно обычным явлением хотя бы в тропической Африке, где в пору конголезских войн полевые командиры противоборствующих фракций имели привычку повышать потенцию за счет гениталий пигмеев-обезьяноедов. Вспомним также, что на Гаити начала XXI века мятежники, повернувшие оружие против Жана-Бертрана Аристида, не всегда назывались Национальным Революционным Фронтом Освобождения Гаити, а склонны были именовать себя более коротким и понятным денотатом “Армия каннибалов”, и не без повода.
… Учитывая, что в динозавров Парка и без того щедрой горстью сыпанули генетического материала сторонних форм жизни вроде рыб и амфибий, причем в разной степени для разных видов, блокировка переноса прионных белков из кошачьего^W корма и испражнений прокомпсогнатусов между различными динозаврами и их химерами, а в особенности по наследству, становится еще вероятней, к тому же у химер с воспроизводством традиционные проблемы, а тип потомства зависит от того, какая линия клеток дала начало новой гамете. Впрочем, свою роль гипотеза повторного вымирания динозавров в Затерянном мире выполняет, объясняя, почему животные Парка на поверку оказываются столь дики и немотивированно агрессивны даже для хищников: у них просто с мозгами не все в порядке. Правда, экранизациям и она сразу противоречит: трудно себе представить зараженного прионами велоцираптора послушной собачкой Стража Галактики.
Остается надеяться, что в архивах Крайтона отыщется не так много материалов для продолжений цикла, как в гараже Фрэнка Херберта. Да и франшиза Парка юрского периода еще не в таком плачевном состоянии, как вселенная Терминатора. Жаль, что в Терминаторе: Генезис роль Терминатора по уважительным причинам не смог исполнить великий Лесли Нильсен: эффективного жанра ленты это бы не изменило, а имидж Шварценеггера за счет воздержания от самопародий улучшило.
Однако нельзя исключать, что более выигрышно франшиза Парка выглядит лишь за счет изначально заложенного в нее преимущества перед всеми себе подобными голливудскими блокбастерами: динозавры, в отличие от приората Сиона, терминаторов или драконов Дейенерис Таргариен (то есть, я хотел сказать, Сары Коннор), существовали на самом деле. Реакция консерваторов-креационистов на этот факт, как показано у Стивенсона в Анафеме, бывает крайне болезненна. Примерно как у фанатов Дня независимости на разговоры о Конце детства.
И поистине прискорбно, что для перезапуска темы динозавров выбрали уже затертую до дыр работу Крайтона, в то время как без экранизации лежит дилогия Нивена и Бенфорда о Чаше Небес или трилогия Гаррисона об Эдеме.
LoadedDice
