In lobbying memory

Я не раз отмечал, что признанные классическими переводы советской эпохи или начала 1990-х, которые в большинстве изданий затем перепечатывались с минимальной редактурой или вовсе без нее, часто страдают врожденными пороками; иногда эти последние критичны для связности текста, и их легко заподозрить, даже не обращаясь к оригиналу, иногда же, если редактура достаточно гладкая, почувствовать лакуну сложнее. Скажем, перевод азимовской Академии, переиздаваемый безальтернативно последние полтора десятка лет, относится именно ко второй категории.

Разберем другой занятный случай сознательного упрощения авторского текста в Стальных пещерах. В двенадцатой главе романа Элайдж Бейли вызывает для консультаций доктора Герриджела, одного из наиболее авторитетных земных робоинженеров, и интересуется у него, насколько реально построить максимально человекоподобного робота, чей позитронный мозг, однако, не сковывали бы ограничения трех законов робототехники. “It is my estimation that it would take fifty years to develop the basic theory of a non-Asenion positronic brain — that is, one in which the basic assumptions of the Three Laws are disallowed — and bring it to the point where robots similar to modern models could be constructed,” отвечает доктор Герриджел. Бэйли удивляется, почему такая попытка ни разу не предпринималась за несколько тысячелетий, и Герриджел иронически объясняет: “It hasn’t undertaken the non-Asenion robot. The human race, Mr. Baley, has a strong Frankenstein complex.”

В русском переводе И. Кочкаревой, который только и издается, начиная с 1994 года, читаем:

“Я думаю, разработка теории позитронного мозга, в котором основные положения Трех Законов были бы отвергнуты, и создание на ее основе роботов, подобных современным моделям, потребовали бы лет пятьдесят… Но оно не заставило его пойти на создание подобного робота. У человеческой расы, мистер Бейли, сильно развит комплекс Франкенштейна”.

Как видим, термин “non-Asenion” в русском тексте выпадает. Но, быть может, лучше обстоят дела здесь в классическом советском переводе Розенталя 1969 года? Проверим это предположение:

“На мой взгляд, разработка теории позитронного мозга, в который не были бы заложены основные положения Трёх Законов, и создание приемлемой модели такого мозга заняли бы не менее пятидесяти лет… Но он не пошёл на создание подобного робота. Человеческая раса обладает сильным комплексом Франкенштейна”.

Заметных различий между переводами нет, разве что Кочкарева определяет роман Мэри Шелли просто как “древний”, а Розенталь — как “медиевальный”, хотя он, конечно же, представляется персонажам “средневековым” (medieval) по принятой в то время хронологии развития человеческой расы.

Итак, от русского читателя утаили информацию, что господствующий в мире Азимова базовый тип конструкции позитронного мозга именуется Asenion, а любой не тождественный ему описывается через отрицание, как non-Asenion. Из последнего термина ясно, что Asenion — скорее всего, личное имя (фамилия) или производное от него. Эта догадка оказывается верной: в автобиографии 1979 года In Memory Yet Green Азимов сообщает, что Asenion — не что иное, как вариант написания его фамилии, использованный безвестным редактором журнала Planet Stories в одной из ранних публикаций.

Разумеется, сложно предположить, чтобы переводчики романа на русский были знакомы с этим обстоятельством, но едва ли разумно опускать этот ключевой для цикла термин: Азимов редко позволял себе не то что пробивать четвертую стену, а даже вынимать из нее пару кирпичей для смотрового окошка — только по особо важным поводам. Он оказался прав: в наши дни куда ни ткни, а почти любая попытка сформулировать моральный кодекс ИИ начинается с упоминания законов Азимова. Впрочем, у нас впереди еще не одна тысяча лет до соответствия хронологии мира Стальных пещер, чтобы написание этой фамилии исказилось до неузнаваемости.

LoadedDice