Emperor post portas

Р. Скотт Бэккер, Нечестивый Консульт (The Unholy Consult, 2017)

Деградировавшие цивилизации описывают часто, потому что с ними куда проще работать.

Грегори Бенфорд

Как и в случае с дилогией Ларри Нивена и Грегори Бенфорда о Чаше Небес, Нечестивый Консульт в действительности — вторая часть распиленного издательским приказом романа (о первой читайте здесь). Впрочем, ситуация со Вторым Апокалипсисом — что в романе, что в реальности — открывает несколько дополнительных уровней сложности. Согласно первоначальному замыслу юного Бэккера, opus magnum об Эарве должен был состоять из трех романов (забегая вперед, скажу, что лучше бы на трех книгах он и завершился), однако впоследствии разбух до трех подциклов: Князя пустоты, Аспект-императора и еще одного, чье название Бэккер до времени открывать не хочет — не исключено, что опять же по требованию издателей, почуявших лонгселлер.

В современной истории технофэнтези уже был прецедент, когда издательская политика подмяла автора, отказав ему в реализации изначально задуманных литературных экспериментов. Роджер Желязны планировал рассказать в Хрониках Амбера одну и ту же глобальную историю борьбы за Янтарный престол с разных точек зрения братьев и сестер королевской семьи, завершив ее финальным взглядом от лица то ли Оберона, то ли Дворкина, а то ли самого себя — Роджера, стражника в замковой темнице.

Нечто похожее, по всей вероятности, случилось и с Бэккером, чья импровизированная трилого-тетралогия Аспект-Император заметно смазывает впечатление от превосходного Князя пустоты и в целом оставляет столько же клиффхэнгеров, сколько закрывает. Поэтому единственной технофэнтези, которую я по-прежнему без оговорок рекомендую, остается Война цветов Тэда Уильямса — хотя бы за то, как в ней предсказаны терракты 11 сентября в Нью-Йорке.

В юности Бэккера манила перспектива спора с Толкиеном: что случилось бы, не допусти Саурон глупой промашки в решающий момент битвы у врат Барад-дура на Горгороте, избегни Единое Кольцо уничтожения? О том, что обезвредить Кольцо куда проще, не прибегая к услугам хоббитов, а просто сбросив его в кратер Ородруина с воздуха, мы здесь умолчим, раз уж Бэккер и сам последовательно инвертирует священные для толкиенистов тезисы на антитезисы. Кстати, а кто-нибудь понял, чем питались и питаются на бесплодной пустоши неисчислимые орды шранков? Этот вопрос занимает меня еще с детства, когда я впервые прочел Властелина Колец, сравнил темпы прироста боевого веса орков с аппетитами маленького Чужого и глубоко призадумался. Кажется вероятным, что Ридли Скотт, доверь ему кто экранизацию Бэккера, ответа не найдет тоже.

За кулисами Эарвы — как принято говорить в этом мире, Снаружи, или, как сказали бы поклонники Дэвида Линча, в Черно-Белом Вигваме, — Толкиен не одинок: заглядывают к нему покурить в коридорах вечности, как минимум, Херберт и уже помянутый ранее Желязны. В Князе пустоты влияние Фрэнка и Роджера довольно удачно наложилось на канву событий реального крестового похода, которую оставалось лишь оснастить магическими Метками, задать правила игры в топос и Логос да присыпать сверху порошком квирри, чьей живительной силе позавидовали бы дровосек из третьего сезона “Твин Пикса” и Урфин Джюс из классического советского технофэнтези.

Много ли встречали вы после Волкова в фэнтези сеттингов, где одним из основных элементов выступает вторжение инопланетян?

Часом не пробовали задуматься, как повернется судьба человечества в безымянном мире из Князя света, если бы Звезда Индии не просто опустилась на эту планету, а разбилась о ее поверхность, и из членов экипажа в конечном счете уцелели бы, спустя многие века, лишь двое, да и те безумцы-извращенцы под стать Ниррити Черному, божеству тьмы и коррупции, а по любопытному совпадению — корабельному священнику?

По мере продвижения к Голготтерату в Аспект-императоре, однако, влияние Профессора усиливается (а Желязны и Херберта слабеет) до такой меры, что наконец создается впечатление, будто Бэккер вздумал подтверждать перед алтарем духа Толкиена докторскую степень. Но чему служит эта хабилитация? Идентичной, с точностью до перестановки символа Кристоффеля, цели: изгнанию волшебников, нелюдей и пришельцев из Эарвы под напором докинзовской меметики дуньяинов.

Эарва — не зернохранилище и не хлебное поле богов. Эарва —кабина зерноуборочного комбайна времен жатвы, и в кабине этой нет конфеток для глаз, а царит слепота эвристики чистого разума.

После того, как Игра престолов Джорджа Мартина стала частью массовой кинокультуры, в фэнтези наметился тренд на безжалостное обращение с героями, не исключая стержневых — все они теперь просто расходники для авторской алхимии, которых порой сметают с игровой доски и сливают в сточную трубу лишь затем, чтобы показать писательскую смелость. (Или, если внимательно вглядеться, отсутствие таковой. С чем удобнее работать на масштабах эпопеи: с деградирующей культурой или полной сил? Что легче описывать в кинематографичных деталях: объективацию женского начала или его превосходство, катастрофу или синергию? Спросите у голливудских сценаристов и мастеров по спецэффектам, если не верите.)

Любому, кто в 1990-е наблюдал за продвижением дианетики и иеговизма по просторам Федеральной Империи и Отколовшихся Республик, эта картина внушит лишь уныние.

Как и ожидалось, Эарванский Карфаген будет разрушен и обильно засеян солью. Данный в юности обет осквернить алтарь духа Толкиена исполнится. Каннибалы Великой Ордалии сыграют несколько кровавых матчей в идиотский мяч. Ганнибал Келлхус пройдет за ворота Голготтерата, но лишь затем, чтобы обратиться в красного дракона и свести баланс вероятностей с Абсолютом в пользу наблюдений Ока Судии за наблюдателями. Весь этот массовый падеж героев и предложений от рук гуглопереводчика бумаги на макулатуру, конечно, ожидаем в эру игры престолов, однако, сметая с доски в черный ящик все больше фигур, можно и до вечного шаха доиграться.

Конец света в отдельно взятом шахматном клубе четырех всадников состоялся. Понятно, впрочем, что путь слепого демиурга — как тьма, что была прежде: он не знает, о какие законы физики споткнется. Даже Толкиен вынужден был сделать Арду круглой.

Останься ее локальная физика экзотической, а биология — с нею в тандеме, хоббиты, возможно, на горбатой вершине Огненной горы решили бы наконец признаться друг другу в привязанности, выходящей за рамки дружбы, и перед весьма вероятным концом света зачать потомство партеногенетическим способом (о котором читатель прежде не имел никакого представления). Пока они бы этим занимались, из-за поворота скальной тропы, где на протяжении всего цикла в кустах таился портал гиперперехода, возник бы Саурон и недолго думая заколол бы парочку ледорубами, чтобы реквизировать артефакт и с его помощью превратить все воинство эльфов и людей в коллекцию фигурок из Мinecraft.

Так что… в ожидании матча-реванша с искусственным интеллектом (Google Translate или Небесного Ковчега, смотря кто примет вызов) выпускайте-ка уже короля Каспарова на бис. Стратегия-31 против саркофага Ленина ведь еще не испытана?

LoadedDice