Down to the bottoms of the mountains

Майкл Флинн, Во чреве китовом (In the Belly of the Whale, 2024)

Подобно Водородной сонате у Бэнкса, эта книга у Флинна вышла одной из последних в карьере (не опубликованными на разных степенях готовности к прошлому октябрю оставались три работы).

И Во чреве китовом, как Водородная соната, не могла бы увидеть свет в более подходящее время: прощальный поклон Бэнкса — в преддверии референдумов о Сублимации, сиречь о независимости Шотландии и Brexit, прощальные размышления Флинна над астероидной революцией — накануне осенних выборов в США, когда степень общественной поляризации пребывает на исторических максимумах, а перспектива гражданской войны обсуждается не только зрителями кинолент вроде одноименной агитки Демпартии от Алекса Гарланда.

Ей-ей, лучше бы полистали На лезвии бритвы, где также исследуется тема гражданского конфликта и революции в кренящемся под грузом старых ошибок и уязвимостей обществе.

Во чреве китовом занимает интерквельную позицию в сеттинге мира Огненной звезды, сшивая воедино первую и вторую тетралогии, разделенные многими тысячами лет. Спиральный Рукав уже впору засучить, хотя корабль поколений “Кит”, сооруженный на базе пригнанного к Земле астероида (почти наверняка за Визитерами доделывали), успел отползти от Солнечной системы едва на 2.5 световых года. Однако все характерные признаки бесконечной осени постмодерна, царящей во втором квартете романов этого варианта реальности, налицо: мифологизированные до пророков и божеств ученые, перезапуски календарей, толкотня потомства суперэтносов Индии и Китая за Небесный Мандат Человека после угасания захиревшей Гран-Публикамериканы.

А еще ведь даже Содружество Солнц не учреждено и не сокрушено Народом Песка и Стали.

Ко времени действия На лезвии бритвы из памяти людской практически стерлись и Президенте-Император Мивель II, обширные ноздри статуи которого на горе Рашмор, по легендам, были битком набиты сокровищами, и его астероидная флотилия, и даже само название его империи.

— Имприали? — И Бриджет бан, и её дочь воззрились на него с недоумением.— Никогда про такие не слышала.

— Это была империя на Старой Земле, вскоре после того, как научились мы скользить среди звёзд, после падения Гран-Публикамериканы, но раньше возникновения Содружества Солнц. Она включала большую часть Северной Марки, некоторые земли Юрупы и место под названием Стринд.

Рыжая Гончая помотала головой.

“Кита” запускали Планировщики Авдоритадешских Имприалей, и довольно естественно, что ничего отличного от знакомой аристократии они для бортового социума придумать не смогли. Да, в их распоряжении был чудесный хайтек, о котором и не мечтается Скитальцу Теодорку сунне Нагараджану на его безымянном мире после долгого Падения с Небес: двигатели Фарнсуорта, струнные приводы и генераторы поля Хиггса, позволяющие корректировать курс астероида созданием виртуальной массы, словно морковку перед носом бредущего по склону ослика подвешивать. Куда как эффективнее все эти устройства, нежели медлительные солнечные паруса, которыми приходилось спасать Землю от столкновения с заброшенными аванпостами Визитеров. Но разработчики, подобно отцам-основателям США или кремлевским мечтателям Старосоветской России, упустили из виду простое обстоятельство, дающее о себе знать с редким постоянством из эпохи в эпоху: лететь во чреве “Кита” должны не только машины, а и, главным образом, люди.

Случайная выборка звёзд не приносит зачастую ничего, даже смерти, ибо, чтобы умереть, необходимо сперва пожить… Порою странствующие дети Солнца держали головы свои высоко и гордо, временами — брели в кандалах. Иногда потому, что приходилось всем жертвовать, или же потому, что терять было нечего.

Мы знаем из Спирального Рукава, что поколения Во чреве китовом достигли цели, это понятно даже по эпиграфу из терранской баллады Меараны арфистки, которым открывается роман. Так что сразу можно посчитать Во чреве китовом одним из наиболее оптимистичных построений сеттинга корабля поколений в НФ, и лично меня это очень радует: мне неприятны сладострастные описания вконец деградировавших культур, как у Хайнлайна или Олдисса.

Мы помним, что Дао Хетти — столичная планета Конфедерации Центральных Миров, и человечеству очень повезло, что родина его располагалась в Треугольниках, там, где бесценные звёзды солнечного типа прилегают друг к другу плотно, точно щека и скула, и в скоплении этом едва дюжина световых лет или около того отделяют одно светило от другого. Может, стоило дождаться развития более совершенной технологии, а не посылать ковчеги и рои терраформирующих автоматов сразу повсюду окрест, по медленным ньютоновским плоскостям — к Проксиме Центавра, Эпсилону Индейца, 61 Лебедя, Тау Кита?

Нет, не стоило, ибо в ту эру, как и в эпоху коалесценции Соединенных Штатов, в любую из эпох пересборки Китая, Индии или России, люди спешили мечтать и воплощали свои мечты, как только для этого выпадала хоть малейшая возможность.

Среди разрастающейся анархии команды и жестокой олигархии офицерского состава любые предпочтения и симпатии с неизбежностью поверяешь личным вкусом. Однако “Кит” должен быть сохранен любой ценой — тем, кто чтят Трехглавого Орла, помнится, как с протеста против избыточного налогообложения началось восстание в Древней Муркании и как позеленели бы от зависти старые королевские администраторы, поглядев, что за сборы устанавливает новая власть.

До Тау Кита пройдена едва пятая часть пути, а значительная часть “Кита” уже поражена Выгоранием. Один из кораблей поколений потерпел неудачу у Проксимы Центавра, промахнувшись мимо целевой орбиты: неполадка чрезмерно разогнанных двигателей унесла его в Великую Пустоту. Общество “Кита” стагнирует и теряет уверенность во взятом курсе, детективам приходится вытаскивать обычных подозреваемых из-под плащей-невидимок (детективная линия слегка роднит Во чреве китовом с романами Рейнольдса о Блистательном Поясе), чем дальше, тем сильнее соблазн отправлять политических оппонентов за нарушение бортового распорядка под трибунал и в биореактор.

“Кит” несется во тьму с головокружительной быстротой — и в то же время прискорбно медленно, так медленно, что даже ньютоновские аппроксимации еще применимы, и нет нужды в точном вычислении рун Кристоффеля и тензоров Риччи.

Но вот проявившаяся впереди тьма, беззвездная пропасть к юго-западу от BK Кита, отклоняет “Кита” с пути — едва заметно, однако достаточно, чтобы задуматься, не стоит ли предпочесть закороченный путь, какой сулит она, дальнейшему неприглядному окостенению бортового социума. Отклонение, приводящее к промаху мимо Тау Кита, накопится за восемьсот лет. А вот решение о том, стоит ли воспользоваться подвернувшейся скакалкой для прыжка веры, не остерегаясь сломать шею и себе, и всем колонистам, нужно принимать уже сейчас. Не пожалеть ли астероида великого, в котором более сорока тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?

Человек не строит на геологические эпохи, как строили Визитеры, и новый мир возводят те, кому ведом был только старый. Впрочем, если на строительство согнаны те, чьи самые дальние предки были овцами, то социальная эволюция, преобразуя сегодняшние решения в завтрашние трудности, подберет хоть кому-нибудь из них Тайное Имя тотемного зверя попрестижнее.

А помните, как по другую сторону кольцевой сингулярности, в Соединенных Штатах, только начинавших добровольный демонтаж собственного промышленного сектора и симбиоз с оголодавшим от больших скачков культурной революции Китаем, принято было дразнить Старосоветскую Россию за лафетные гонки геронтократов и имитационные партийные голосования?

По мере того, как Земля остывала и ее население уменьшалось, на Дао Хетти, вероятно, стали задаваться вопросом, с какой это стати Земле по-прежнему положено пять голосов в Ассамблее Содружества Солнц, а ее колониям, теперь куда гуще заселённым, только три. Но это уже другая история.