Beware the ides of August
Вторая половина лета (европейский сентябрь в последние лет десять вполне можно считать летним месяцем не только с астрономической точки зрения) — традиционно турбулентное время для России в разных ее инкарнациях, а Великая Рецессия 2008 года, перешедшая в обвальную стадию именно в августе-сентябре, вынуждает с опаской относиться к этому периоду и агентов экономики, пребывающих в эдемском саду с боррелями и фондерляйенами. Или даже в Центральном парке Нью-Йорка.
Эмпирическая зависимость “август и сентябрь — месяцы катастроф” пошла оправдываться прямо с первых чисел: израильские спецслужбы, продолжая старательно провоцировать разрастание прокси-WWIII на Ближнем Востоке, применили к Исмаилу Ханийе кару истреблением рода в трех поколениях (по разным подсчетам, погибло за неполный год от десяти до пятнадцати членов семейства Ханийи), вести из лагеря Intel заставили руководство AMD и Nvidia ящиками закупать элитное шампанское, а гендиректора самой Intel — штудировать Притчи Соломоновы, темпы банкротств в США превысили показатель времен пандемии карантинов,
а японские рынки переживают не то крупнейший, не то один из двух крупнейших спадов за историю наблюдений.
Уместно вспомнить коллапс “ниппономики мыльного пузыря” 1980-х, который был полностью отыгран лишь этой весной, а новый рекордный уровень фондового рынка Японии — покорен только-только две недели назад (!), и задаться вопросом: успешней ли тогдашнего идет построение чересполосного общества среднеразвитого киберпанка, пробудизма, темнеющего Просвещения и корпоративного бигтех-феодализма?
Ответ кажется положительным.
Сомневаетесь? Просто подумайте, во сколько бы вам обошелся в 1987-м обмен медиаконтентом высокого качества через половину мира. Да, Pax Nipponica зачах над кэрри-трейдом, аки Кощей над златом, но Pax Sinica, подхвативший эстафетную палочку, обеспечил возвращение экономического и технологического центра мира в Азию из пятивековой евроатлантической магнитной экскурсии. Главное, чтобы эстафетную палочку не перепутали, как при заплывах триатлонистов по Сене на Парижской Олимпиаде, с кишечной, а саму Олимпиаду — с триумфом воли.
Не лишена текущая итерация и глубоких, досадных недостатков, порождаемых гротескным несоответствием меню ловушки Фукидида замшелому мышлению бумеров-ветеранов Первой Холодной войны и момента однополярности. Как в условиях нарастающей дисфункции национальных государств (тренд на их ослабление сам по себе скорее позитивен, учитывая, что профессиональная бюрократия ЕС, Японии и США не только утратила дипломатические таланты, а и полностью порабощена теорией игр с госдолгом и ключевыми ставками) могут осуществляться экономическое регулирование, правосудие, усмирение идущих вразнос прогрессивистов и националистов, пробудистов и праворадикалов?
Желающим детальнее изучить наиболее интересные модели “осени постмодерна” и среднеразвитого киберпанка в НФ могу рекомендовать Спиральный Рукав Флинна, Периферию Гибсона и Фронтеру Шайнера, а мы пока заглянем в облюбованную мною Исландию Высокого Средневековья, где описаны достаточно убедительные для практических нужд реализации анархокапитализма и анархолибертарианства. К примеру, приведение приговора тинга в исполнение возлагалось не на какие-либо государственные службы (ни государства, ни монополии его на насилие в Исландии не существовало), а на истца. Если ответчик попадался особенно борзый, то судьи обязаны были помогать истцу в этом. В самых тяжелых случаях допускался импровизированный “суд у дверей”.
Так, Сага о людях с Песчаного Берега рассказывает:
На том же тинге Торгрим сын Кьяллака и его сыновья враждовали с Иллуги Черным из-за имущества и приданого жены Иллуги Ингибьёрг дочери Асбьёрна, которое хранилось у Оловянного Форни. Во время тинга была сильная буря, поэтому никто с Побережья Средней Горы не смог явиться к началу тинга; из-за этого Торгрим не мог развернуться во всю свою мощь, ведь родичи его не подъехали. У Иллуги было сто человек, все как на подбор, и он успешно продвигал свои тяжбы в суде. Кьяллеклинги подошли к месту суда и попытались разогнать судей; образовалась сильная давка, но все же их развели. Кончилось тем, что Оловянный Форни выплатил Иллуги деньги по его требованию…
… Затем Торбьёрн сказал:
— Нас к тебе привело такое дело, Торарин, — сказал он, — что мы ищем наших лошадей, которые были украдены осенью; мы намерены добиваться от вас, чтоб здесь устроили обыск.
Торарин отвечает:
— Проводится ли этот обыск по законному праву, и запаслись ли вы правомочными понятыми? Предоставите ли нам неприкосновенность и обысканы ли уже другие места?
Торбьёрн отвечает:
— Мы не считаем, что есть смысл искать дальше.
Торарин отвечает:
— Тогда мы наотрез вам откажем, раз вы намерены обыскивать нас незаконно и вне установленной череды.
Торбьёрн отвечает:
— Тогда мы сочтем за правду, что ты сам изобличил себя, раз не хочешь подвергнуться обыску и снять с себя подозрение.
— Делайте, как вам вздумается, — говорит Торарин.
После этого Торбьёрн начал суд у дверей и назвал судьями шесть человек. Затем Торбьёрн возбудил против Торарина иск о краже лошадей. В этот миг в дверях показалась Гейррид. Увидев, что происходит, она сказала:
— Вдвойне верно то, что говорят про тебя, Торарин: у тебя нрав бабы, а не мужчины, раз ты готов терпеть любой срам от Торбьёрна Толстого. И я не знаю, откуда у меня такой сын.
Тогда кормчий Альвгейр сказал:
— Мы все готовы положить ради тебя свои силы, что бы ты ни предпринял.
Торарин отвечает:
— Что-то мне надоело стоять здесь на месте.
После этого Торарин со своими людьми — а всего их было семеро — выбегает и хочет разогнать судей. Тут же начинается битва; Торарин убил работника Торбьёрна, а Альвгейр другого, при этом пал также один работник Торарина. Одда сына Катлы оружие не брало. Ауд, хозяйка дома, велела женщинам разнять их, и они набросили одежду на их оружие. После этого Торарин со своими людьми зашел внутрь, а Торбьёрн со своими уехал прочь, передав перед этим тяжбу на Тинг Мыса Тора.
Мне, как вы наверняка догадываетесь, абсолютно несимпатичны SJW-прогрессивисты и адепты различных форм критической расовой теории, прежде всего политические укробешенцы, но и воззрения Кёртиса Ярвина, Теда Унамбомбера и других кумиров NRx воспринимать всерьез я не в силах.
Альтрайт-адепты, вероятно, искренни в стремлении осушить болото Вашингтонского обкома Демпартии и прогнать “кремниевое жречество” от алтарей культа Отцов-Основателей США,
но взыскуют при этом единоличной формы правления, той самой, против какой восстали американские колонисты XVIII века, той, которая даже в пору меньшей структурной сложности человеческой цивилизации была дискредитирована значительным числом разномастных примеров со всех концов света — от Хосрова II и Сюань-цзуна до Монтесумы II и Кровавого Кремлевского Карлика.
Однако при значительной радикализации проблем и упрощении контуров сетевого общественного взаимодействия такое с натяжкой, но допустимо. Не случайно у Нивена и Пурнелла в мире Мошкитского цикла Империя Человека возникает после чудовищных Великих Отечественных войн, опустошивших Землю.
Аналогичный процесс наблюдаем у Херберта в Дюниверсуме после Батлерианского Джихада. Нижеследующий отрывок взят, правда, из правообладательских фанфиков БХ/КА, но стилистически неплох и вполне может восходить к наброскам самого Фрэнка.
Королевства, как политические единицы, стали исчезать на Древней Земле тогда, когда увеличилась скорость транспортного сообщения, а земное время-пространство стало уменьшаться. Выход в космическое пространство ускорил процесс распада королевств. Для разбросанных по вселенной одиноких людей Император превратился в путеводный маяк и символ объединения. Люди повернулись лицом к Императору и говорят: «Смотрите — Он объединяет нас. Он принадлежит всем нам, а мы принадлежим Ему».
В наших же реалиях монарх Темного или Полутеневого Просвещения, как ныне Федеральный Император или самый дорогой в мире считыватель перфокарт, рискует превратиться в галеонную фигуру, перчаточную куклу ВПК и других корпораций, сливающихся с кланами организованной преступности (едва ли стоит лишний раз подчеркивать, что Путин — не более чем пустое означающее, сплайн-функция своей ризомы). Такой исход все же лучше полного крушения глобального мира от коллапса черной дыры, внедренной в его сердцевину био- и некровластью, но анархолибертартанство или анархокапитализм предпочтительней.
Напомню, что в наиболее часто издаваемом по-русски переводе Дюны, принадлежащем перу Пауля Вязникова, священное писание Империи Коррино после Батлерианского Джихада названо Экуменической Библией. Этот термин порожден (неудивительной) неспособностью переводчика доискаться корней оригинального Orange Catholic Bible.
Нет, оранжевый цвет здесь, вопреки гипотезе Вязникова, не имеет отношения к шафрановым мантиям буддийских монахов. Ответ проще. Чтобы понять, как могла в столкновении и слиянии противоположностей зародиться Оранжистско-Католическая Библия, полезно полюбоваться на охватившие остров совместные демонстрации лоялистов-юнионистов и сторонников объединения Ирландии.
Обе фракции немало раздражены бесконтрольным притоком беженцев в Королевство и, через него, в Ирландию, который, противу обещаний агитаторов за Brexit, после выхода из ЕС не только не ослабел, а и продолжил бить исторические рекорды.
И пускай сверхсветовые путешествия нам пока недоступны, да и с полетами на Марс, где первоначально предстояло развиваться действию Дюны, все очень непросто, но излишки добычи “Газпрома” уже не приходится сжигать синим, аки глаза Ибада у фрименов, пламенем,
а технологии аксолотль-баков, если верить донесениям из мультивселенной Соловьев, обрели успешное применение там, где колокольчик, дар Валдая, гудит уныло под дугой аорты.
Правда, НИОКР Главного управления инновационного развития Министерства обороны Федеральной Империи Человека, возглавлявшегося еще на прошлой неделе генерал-майором Владимиром Шестеровым, пока находят отражение почти исключительно в ландшафтном дизайне парка “Патриот”.
Хотя при взгляде на фигуру генерал-майора закрадываются подозрения, что инвестировал он также и в более передовые технологии вроде оземпика от Novo Nordisk.
Оземпик — действительно мощная инновация: Novo Nordisk благодаря этому снадобью стала самой дорогой корпорацией Европы, а Дании обеспечила лучшие темпы роста ВВП за прошлый год среди чахнущих над мегалитическими руинами Северного потока-2 соседей.
Но похоже, что ударившая в парк “Патриот” на позапрошлой неделе молния была знамением Шестерову беречься августовских ид. Именно с этого совета, впитываемого уроженцами Федеральной Империи едва ли не с молоком матери, я и начал сегодняшний обзор.
